Обозреватель KP.RU Владимир Ворсобин рассказал о жизни Тель-Авива после начала войны
Владимир ВОРСОБИН
МЕТРОДОТЕЛЬ ИГОРЬ: ПРИ СИРЕНЕ БЕГИТЕ
Тель-Авив пуст. У моря – особенно. Пляжи в Израиле теперь считаются раем для самоубийц – побережье бомбят, из пучины являются хамасовские головорезы, прилетают их черные дельтапланеристы…
Не завидую богатым обитателям верхних этажей, с прекрасным видом на море. Один из таких был только что снесен ракетным ударом недалеко от моей гостиницы.
Мне повезло поселиться грамотно. Маленький, низенький отельчик, спрятанный в глубине старого еврейского квартала.
Рабочие собирали обломки от последнего ракетного удара ХАМАС (или противоракеты израильского «Железного купола» - кто теперь разберет?), когда я познакомился с Игорем.
- Добро пожаловать в Израиль, - сказал невозмутимый метродотель.
- Привет, Игорь, - кошусь на бейджик.
- Бомбоубежище на минус втором, спортзал на минус первом, завтрак… При сирене бегите в любое здание, там вас укроют.
Игорь посмотрел на меня с такой рассеянной снисходительностью, что я почувствовал себя гламурным туристом, нечаянно заехавшим в Артемовск.
- Точно укроют? – проверил я еврейское гостеприимство.
- Точно. Евреи – народ добрый, – решительно кивнул Игорь.
- Проверим, – попытался пошутить я, не подозревая, что через несколько часов меня действительно «спасут». Но не евреи…
ИХ ПРОПАГАНДА И ТЕЛЕЯЩИК
Утро выдалось почти безракетным. Народ осторожно выглядывал из домов. Старички (из самых смелых) даже расселись по кофейням. И низкочастотное «бум-м-м» «Железного купола» вдалеке – даже чуть ободряло. Работает, значит, машина. Не сломалась еще, значит… Люди вздрагивали, смотрели в небо – нет ли ракетных «нитей», и шли по своим делам…
А я как раз получил дозу израильского телевизора. Взбодрился. Пропаганда? Возможно. Только незнакомая какая-то…
Истории, которые рассказывал тут телеящик, навылет пробивали мою циничную профессиональную броню.
Например, рассказ как муж и жена спрятали в доме семимесячных близнецов и вступили в бой с террористами. Убили семерых, а потом погибли. Детей нашли потом израильские солдаты…
Или вот вам 22 летняя медсестра Амит Ман маленькой клиники кибуца Беэри. Поселок заняли боевики, но Амит не оставляла больных, надеясь защитить их. Ее последнее сообщение сестре: «Они уже здесь. Я не выберусь отсюда. Я вас люблю.» Амит Ман была расстреляна вместе с пациентами.
И такие тяжелые истории в режиме нон-стоп… Количество неопознанных трупов, оказывается, такое, что в ожидании экспертов их «обкладывают» (для сохранности) кондиционерами. Что добровольцам, пытающимся вытащить убитых с поля боя, не хватает бронежелетов. И количество пропавших без вести такое, что власти просто захлебываются от обращений несчастных родственников…
СОЛДАТ МИША И РАЗДУТАЯ САМОУВЕРЕННОСТЬ
Спрашиваю старого тельавивского знакомого Михаила, который служил на границе с Газой – как, говорю, так получилось с твоей хваленой израильской армией? Миша любил вспоминать армейское прошлое, напирая на то, что он послужил и в России, и в Израиле. Про первое он травил анекдоты, про второе – героические тосты.
- Ну, что, Миша? – говорю. – Что теперь скажешь?
А Миша в ярости.
- Я служил у этого забора (у границы с Газой – В.В.)! – почти кричит. - Там если даже ночью таракан попытается пройти – его сфотографируют, снимут флюорографию, обследуют с дронов, и прихлопнут персональной ракетой. Как могла «посыпаться» такая система – я даже представить не могу. Есть только одна версия…
Об этом в израильском телевизоре не говорят, но шепчутся на еврейских кухнях. Как объяснить, что в первые часы нападения вдруг отказала «чудо-стена»? Почему – многих израильских солдат ХАМАС убивал прямо в казармах, во сне? Почему погибли сразу 7 полковников и 17 – майоров? И это официальные данные! Подтверждений по пленным израильским генералам пока нет.
- Это выглядит как измена, – наконец-то выдохнул Михаил. - Диверсия на высоком уровне… Или еще хуже - наша раздутая уверенность в себе.
ДОН КИХОТ ЕВРЕЙСКИЙ
И когда ты отрываешься от телевизора, выныриваешь из еврейского он-лайна, весь опутанный оголенными нервами горя, понимаешь – нет. От чужой беды не уйти. Завернешь за угол - беженцы. В гостиницу заселяют переселенцев с южной границы – большие семьи с бумажными пакетиками в руках. Пройдешь сто метров, а там - прямо на улице накрывают стол – ресторан кормит несчастных…
И когда ты уже весь пропитан этим вселенским горем, нечаянно (хотя в этом мире все закономерно!) вдруг оказываешься на похоронах израильского солдата, когда-то считавшего себя москвичом Эмиля Самойлова. Паренек лет 22-х на фото. И тысячи мрачных людей вокруг. На военном кладбище Кильят Шауль похороны идут бесконечной чередой…
Израиль в ожесточении ждет мести. Израиль, конечно, мечтает раз и навсегда «решить проблему» – выжечь, разбомбить Газу, чтобы восстановить свое достоинство, остановить свой страх…
И ты уже на этой волне.
Но вдруг ты спасительно сталкиваешься со странным человеком. Одним из героев Судного дня (эпической войны, потрясшей Израиль ровно 50 лет назад), летчиком Шмуэлем Гордоном, который смело пошел против всех.
- Я знаю, мое мнение принадлежит меньшинству… - заявил летчик. - Но я никогда не атаковал мирное население. Никогда! Надо оставаться людьми! Не каждый дом надо атаковать, а только тот, по которому есть точная информация – там террористы. У нас есть разведка.
- Так нельзя победить в войне! – кричат ему израильские политики. - Это значит – пожертвовать нашими солдатами. В то время, когда наших женщин насилуют?!
- Любая тактика будет правильной, чтоб уничтожить ХАМАС. Но не нужно убивать гражданское население… - стоит на своем этот еврейский Дон Кихот, у которого нет, конечно, ни единого шанса быть услышанным… Сейчас.
Но что будет потом? Не вспомнят ли евреи слова своего летчика «Надо оставаться людьми!» запоздало и горько?
АЙТИШНИК НАСТЯ - «БЕССМЕРТНАЯ»
И в расхристанных размышлениях о пене ярости на губах ангела, я немного заплутал в Тель Авиве. Под далекую канонаду «Железного купола» пью кофе… И вдруг кто-то нервно сказал:
- Сообщение?
- Да, тревога.
- Бежим.
Громыхнуло. Начался вой. Стайка молодежи выпорхнула из кофейни. На мое растерянное: «А че?!», девушка с разноцветными волосами схватила за руку и крикнула: «За нами!»
Ладно. Бегу. Ныряем в какой-то подвал.
- Почему они сразу не врубают сирену?! – ворчит моя спасительница, допивая кофе – на самокате неудобно смотреть в смартфон…
- Пойду курить, – заявляет ее подруга Настя.
- Не-е-е! – заорали вдруг все. И смеются. Оказывается, Настя прошлый раз вот так прокурила, над головой ракета снесла этаж, вернулась счастливая: вся в штукатурке – но с впечатлениями.
Я тоже улыбаюсь. Выходит – корреспондента «кремлевской прессы» «спасли» русские релоканты. Мило.
Работают, конечно, в айти-компании, кто год, кто два, а самый старший из них – из Одессы – пять. Тоже, конечно, наш.
- Уезжать не собираетесь? – спрашиваю под звук наконец-то врубившейся сирены…
Смотрят удивленно. Молодые, бессмертные…
- Родственники в России, наверное, измучились от страха за вас, – даже не спрашиваю. Утверждаю.
Мрачнеют. У каждого в телефоне, конечно, десятки истерических смс: «Будьте осторожнее!»
- А я запретила родне читать новости! – рассмеялась моя разноцветная «спасительница». - Оказалось, работает!
И выбравшись из подвала, пожелали другу другу удачи. Мы все хоть и бессмертны, но мало ли.
Журналист «КП» Владимир Ворсобин рассказал о жизни Тель-Авива после начала войны
Спецкор «КП» Владимир Ворсобин прилетел в Израиль, чтобы посмотреть, как живёт охваченная войной страна. Журналист прошёлся по непривычно тихому Тель-Авиву и рассказал о своих наблюдениях
Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27567/4836490/
