Эксперты считают, что обострившееся противостояние с Западом к нервному срыву граждан не приведет
Судя по градусу дискуссий в онлайн-изданиях и политизированных группах в соцсетях, противостояние РФ и чуть ли не всего Запада уже не первую неделю держит в крайнем напряжении российское общество. Но если такое состояние продлится еще продолжительное время, это, наверно, может привести к переходу общественного мнения в новое качество? Когда будет взрыв? Ну, или всеобщий нервный срыв у всего населения РФ? Политологи и социологи разочаровывают: взрыва не будет, вместо этого постоянные источники пугающей информации будут сознательно и бессознательно отправлены в игнор. Или, похоже, уже туда отправляются.
На вопрос, сколько общество может пребывать в состоянии крайнего психологического напряжения из-за новостей с внешнеполитического театра политических действий, вице-президент фонда «Центр политических технологий» Алексей Макаркин ответил так:
- Сколько времени общество может быть в напряжении? Думаю, довольно долго. Потому что, во-первых, люди исходят из того, что это напрямую их не касается. Их касаются события их жизни, то есть дом, работа, семья – это важно. А что касается обстановки в большой политике, они часто исходят из того, что это не их дело. Это сейчас главная проблема для политизированной части общества. Это меньшинство, люди, которые внимательно следят за политическими событиями, переживают. Вот с этим слоем, пожалуй, сейчас могут быть непростые вещи, они часто это воспринимают эмоционально, они в режиме онлайн наблюдают за этими событиями. Здесь возможны какие-то психологические срывы. Но это небольшая часть общества.
Во-вторых, что касается большинства населения, оно, в общем-то, не воспринимает угрозу войны как реальную, исходит из того, что Россия ни на кого не нападет. С другой стороны, эта часть населения исходит и из того, что и «они» не нападут, потому что у «нас» есть ядерное оружие, не решатся. И третье – Донбасс. Но уже почти 8 лет там что-то происходит, и интерес общества к этому крайне невелик, люди не хотят об этом думать. Поэтому, если что-то там будет происходить, то это, с их точки зрения, тоже не будет иметь отношение к их сфере интересов. За травмирующими новостями следят, переживают, не только политизированные граждане – это и люди, у которых, например, есть сбережения, и они пытаются понять, как их спасти. Но у большинства россиян сбережения отсутствуют.
Еще один момент. У простого человека, который не политизирован, часто в такой ситуации включается защитный механизм. То есть когда речь идет о каких-то рисках, ему говорят о возможности войны, он не только сам не хочет это слышать, но и его психика тоже реагирует на это, переключаясь на что-то другое. Другие вещи, которые, может, более комфортны, либо более актуальны для него. Точно так же, как человек отключается от темы пандемии. Если все время думать о ней, то можно если не с ума сойти, то получить психологическую травму. И человек пандемию перестает как бы замечать.
Еще один момент. В значительной степени в связи с пандемией люди стали жить одним днем. Они все меньше планируют. Сегодня работа есть? Хорошо. Цены выросли? Ну, что ж делать, значит ужмемся. День продержались, и ладно. А человек, который живет сегодняшним днем, меньше интересуется глобальными процессами, политикой. Кроме того, люди чувствуют, что не могут ни на что влиять. То есть если даже человек имеет какой-то статус, скажем руководителя компании, он все равно ощущает, что от него здесь ничего не зависит. Поэтому он тоже на каком-то этапе нередко переключается на какие-то другие вопросы. У нас еще есть исторический, оставшийся с советских времен серьезный элемент фатализма. Он основан на том, что человек не может ничего изменить, как в советское время: британские ракеты, наши ракеты и т.д. Человек, конечно, боится, но понимает, что в этом противостоянии он ни на что не может повлиять и отвлекается на проблемы своей текущей жизни.
Чтобы понять, насколько озабоченность внешнеполитической ситуацией влияет в целом на самочувствие российского общества, для какой части россиян важно, как Байден относится к России и Путину, и вообще, есть ли тут рост какой-то тревоги, мы обратились к руководителю практики политического анализа ВЦИОМ Михаилу Мамонову. Вот что он сказал про озабоченность общественности внешнеполитическими угрозами:
4 МАТЕРИАЛА ПО ТЕМЕ
-Я бы сказал, что ключевой фокус внимания у нас традиционно это внутренние проблемы, и внешние проблемы этот фокус не перебивают. Можно говорить о том, что бывают резонансные всплески внимания к ситуации, это действительно есть, мы это фиксируем в ходе ежедневных опросов, но приоритетность от этого не меняется. Есть озабоченность людей, она присутствует, но надо сказать, что значимость внешнеполитического фактора традиционна для нашей страны, это не проблемы одного-двух дней. А если этот фактор традиционен, то люди привыкают к нему. И значит, в структуре повестки приоритетны будут вопросы внутренней политики.
Отвечая на вопрос о том, какова доля россиян, внимательно наблюдающих за темой конфронтации с Западом, эксперт предложил пример для сравнения – реакцию россиян на путч в Казахстане:
- Мы каждый день задаем вопрос: «Последняя неделя была насыщена политическими и экономическими событиями, какие из них вам запомнились, обрадовали, огорчили?». И за последнюю неделю всего порядка 20-23% выделили эти проблемы в качестве резонансных. Но это не монолитная группа. То есть здесь люди говорят о разных проблемах. Это в основном две темы, которые вместе и дают эту четверть: события, связанные с Украиной – порядка 10-12%, и вторая это переговоры России, США и НАТО, это порядка 7-10%. Но цифры бывают и другие: вот, например, события в Казахстане взволновали 50% общества, когда они только начинались. А здесь 20-23%, то есть эти темы значимы, но переоценивать их нельзя. Все равно приоритетна по совокупности внутренняя ситуация – и экономическая, и социальная политика, и коронавирус.
По оценке Михаила Мамонова, говорить о долгосрочном, а не ситуативном росте интереса граждан к теме внешнеполитического положения страны оснований нет, просто потому что тема эта, по большому счету, особой новизной не отличается:
-В декабре коридор был меньше - от 8 до 12%. Но вспомним о событиях в Казахстане. Там динамика – было 50%, стало 5%. А здесь скорее волатильность какая-то. Тема внешнеполитических сложностей рутинизирована, приелась, и резонансность ее существенно меньше, чем могла бы быть, если бы это была какая-то новая тема. Людей всегда привлекает новость, тогда бывает всплеск очень существенный, иногда этот показатель доходит до 70%, когда это отдельные события, имеющие шокирующий эффект. А тема сложностей в отношениях с некоторыми странами не новая, волнообразно колеблющаяся.
