Как российские бойцы умудряются спасать жизни мирным людям в сумасшедших по накалу городских боях
Александр КОЦ
«На мягких лапках»
- Командир, мы зашли, эта «девятина» (девятиэтажный дом. - Авт.) - наша! – докладывают по связи штурмовики, работающие в западных кварталах Артемовска.
За последнюю неделю бойцы ЧВК «Вагнер» сумели значительно продвинуться в городе, преодолев психологический оборонительный рубеж, который проходил по железной дороге. Наши подразделения взяли железнодорожный вокзал и пошли дальше, тесня противника к границам города. Параллельно с этим постепенно сжимая клещи с севера и юга, и перерезая трассы снабжения.
Одну из них, в районе деревни Хромово, удалось взять под физический контроль, но у Киева остается теоретическая возможность заходить в город через село Красное и по полевым дорогам. Теоретическая, потому что на практике все логистические пути накрываются нашей артиллерией, а в полях из-за дождей, хлынувших на Донбассе, - очередной этап непролазной распутицы.
- Парни, вы лучшие! Горжусь вами! – отвечает немолодой взводный по рации.
- Спасибо за теплые слова, командир, - продолжается не по-военному откровенный радиообмен. - Тут гражданские. Они в подвале. И в следующей «девятине» тоже «мирняк», как туда заходить? Как с РПГ (ручным противотанковым гранатометом. - Авт.) работать?
- Заходите аккуратно, на мягких лапках. Мирных в подвал, ночью будем выводить.
Накануне наши бойцы выводили из боевого района несколько жителей Бахмута, которые уже несколько месяцев жили по подвалам. По группе эвакуации отработала вражеская артиллерия, бойцы понесли потери, в том числе - убитыми. Мирных граждан удалось довести до безопасной зоны всех. Ни одного раненого. Это к вопросу о последнем скандале с бежавшим из России иноагентом, который шантажом заставил рассказывать экс-сотрудника ЧВК о том, как он и его сослуживцы, якобы, расправлялись с гражданским населением Артемовска.
- Мы тут даже не слышали об этом скандале, - признается взводный.
- Слушай, ну вот ситуация: штурмуете дом, а там мирные. Как действовать в такой ситуации?
- Для нас главное – сохранить их жизни. Предельно осторожно работаем, подходим, выявляем, прячется ли за их спинами враг, пытаемся точечно уничтожить. Вы спросите гражданских сами – это лучший ответ на все вбросы и скандалы.
«Нас называли «ждунами»
В медпункте, оборудованном в подвале разрушенного дома, полтора десятка человек разных возрастов. Только что вывезли из зоны боевых действий.
- Ой, может меня по телевизору покажут, дочка увидит, узнает, что жива, - подходит одна женщина. - Пятиэтажка наша сгорела, а мы все живы остались. Хорошо, это все утром случилось, а не вечером. Нас 14 человек было в подвале.
- А сверху нацисты. Такая стрельба – страшно. Стены ходуном ходят. Вот ваши хлопцы молодцы, - поддерживает еще одна женщина.
- Вагнерам – спасибо, - проходит мимо мужчина.
- Самому не выйти?
- Не, они (ВСУ) же стреляют в людей, им по барабану. Ни пешком не выйти, ни на машине – расстреляли бы вместе с ней.
- А на ту, украинскую сторону эвакуации не было?
- Я не хотел туда ехать. У меня там никого нет, я там никого не знаю. А бомжевать – так я лучше в Россию. Там тетка, брат, сестра...
Медики разносят чай, куличи, оставшиеся после Пасхи. Среди спасенных - 62-летний Виталий. В советское время служил «срочку» в Одинцово, под Москвой. Там со своей женой познакомился, привез в Артемовск. Она успела уехать к сестре, а Виталий остался охранять хозяйство. Но все нажитое сгорело, держаться больше не за что.
- В Павловском Посаде есть старший брат жены, - говорит мужчина с высушенным лицом и впалыми, но ясными глазами. - Может и к нему. В Московской области, вроде, и с работой полегче.
- На украинскую сторону почему не пошли?
- Я русский, папа у меня с Орла. Сюда он приехал на заработки, познакомился с мамой, и я тут родился. Знаете, что хотелось бы сказать, хоть я и человек маленький. Надо, чтобы Россия была сплоченной. Тогда она будет силой, мировой державой.
В соседней «комнате» молодым медикам более опытный коллега читает лекцию о применении обезболивающих. По незнанию наркотическим анальгетиком можно и убить. Парни внимательно слушают разбор на конкретных примерах.
- Постоянные обстрелы. Месяцев 7-8 мы были в подвале, - рассказывает тем временем еще один беженец Виталий Пономаренко. - Украинские военные постоянно заходили-выходили из нашего дома. Они подпалили нашу пятиэтажку, а потом на улице радовались, прыгали, фотографировались на фоне горящего здания. Не знаю, зачем они это сделали, нас наверно выкуривали. Все вещи там погорели. Мы им зачем? Мы переселились в девятиэтажку, в подвал. Они и ее подпалили.
- Как русских встретили?
- Очень хорошо, потому что долго ждали. Будем дальше пытаться ехать на Старую Руссу, там кумовья живут.
- Украинские власти не звали эвакуироваться?
- Говорили: «Ну что, ждуны (так уничижительно называют русских, ждущих освобождения от украинской оккупации)? Не поедете?» А куда мы поедем? Кому мы там нужны?
Огонь из всех калибров
Из уютного подвальчика «выныриваем» в суровую боевую реальность. Самое главное в Артемовске – это движение. Здесь нельзя подолгу останавливаться в одной точке. Надо постоянно перемещаться, чтобы даже если тебя и «срисуют» дроны с воздуха, не оставлять противнику возможность навести артиллерию. Все передвижения – дворами, под стенами домов. На открытых пространствах – бегом. По сопровождающим не поймешь, то ли у них притупилось чувство опасности, то ли они в громыхающей какофонии точно улавливают ноты, поющие о том, что летит не по нам. И чем ближе к зоне боевых действий, тем больше инструментов в этом гремящем оркестре.
- Противник пытается сопротивляться, но все наши отряды навалились на этого мишку и лапки ему закручиваем, - комментирует взводный. - Движемся быстро, молниеносно, изменения по обстановке и географии происходят каждый час. Сложно работать в высотной застройке, пришлось чуть изменить тактику.
- Сколько процентов города контролирует противник?
- Около 20-ти. Но эта цифра уменьшается каждый день. Мы изменили ход сражения, наваливаемся со всех сторон, оборона противника трещит по швам. Они новых людей из резерва по темноте заводят, оставляют их в жилых домах, не приспособленных к обороне. Мы приходим: «Доброе утро, вы уже в России». Где они находятся, не понимают. Где свои, где чужие – тоже. Командование им говорит стоять на смерть и держаться, боекомплект не всегда подвозится, и противник откатывается под нашим напором. Иногда просто разбегается.
Еще одна дисциплина, которую надо освоить в Артемовске, это спортивное ориентирование в многоэтажках. В этой искореженной крупнокалиберной артиллерией реальности иногда нельзя попасть, например, на 9 этаж 2-го подъезда через, собственно, 2-й подъезд. Заходишь в 5-й, поднимаешься до 8 этажа, через разбитые квартиры и проломанные в стенах ходы перемещаешься в 4-й, спускаешься на 3 этаж, снова по коридорам и проломам добираешься до 3-го подъезда, топаешь, обещая себе заняться спортом, на 8 этаж, ползешь между бетонных плит к следующей лестничной клетке, один пролет вверх – вуаля, ты на месте!
А на месте – здоровенный пулемет ДШК. И старый знакомый, которого встречал пару дней назад в другой многоэтажке с этой же железякой. Представляю, как он ежедневно с крупнокалиберным аппаратом перемещается по позициям, и становится немного стыдно за свое минутное малодушие. Нарастающий свист и сотрясающий взрыв где-то с торца здания выводит из состояния меланхолии.
- Да это они просто дежурные прострелы делают, - поясняет пулеметчик. И еще один «жбень!» ложится рядом. – Это 120 миллиметровый (боеприпас. - Авт.).
Из окна открывается вид на те самые девятиэтажки, которые штурмуют сейчас наши парни. Они в плотном дыму.
- Отработай по пятиэтажке справа, верхний ближний угол, - подсказывает рация.
Пулеметчик короткими очередями взрывает вспышками полумрак лестничной клетки, с потолка сыпется потревоженная штукатурка. В замкнутом пространстве оглушительному звуку уйти некуда, и ты благодаришь изобретателя активных наушников, которые гасят воздействие на барабанные перепонки.
Мимо наверх проходят парни с противотанковыми установками. Топаю за ними.
- Вот эти девятиэтажки уже наши, - на крыше показывает мне один из бойцов. - Все, что за ними, пока еще контролирует противник. Но это ненадолго. Если обстрел, бежим сюда.
Пока «музыканты» выбирают позицию, я не нажимая на стоп снимаю панораму битвы. С одного конца города в другой летят светящиеся снаряды, утопая в густом дыму. По отвоеванной «девятине» уже лупит украинская артиллерия. Слева, словно плеткой, щелкает одиночными снайпер. Справа самолетом ревет ракета, распускаясь разрывом где-то в частном секторе.
- Слева от «девятки», ориентир – белый дымок, давай три туда, - поступает команда.
Оценив дистанцию, бойцы выбирают противотанковый комплекс «Метис».
- Выстрел! – провожаю объективном ракету, которая спустя несколько секунд разрывается прямо в центре ориентира.
Разворачиваю камеру, установка уже заряжена вторым номером: «Выстрел!» За ним еще один, и бойцы моментально снимаются с позиции, скрываясь в чердачном пролете. Ныряю за ними, скатываясь до второго этажа и упираясь в кирпичный завал. Где-то пропустил поворот в этом многоэтажном лабиринте. На выручку приходит один из сопровождающих и «синусоидами» выводит на улицу. Уже темнеет, и мы остаемся ночевать на позициях. А с утра с удивлением узнаем, что по мнению одного из экспертов Артемовск находится в полном нашем окружении.
- А мужики-то не знают, - с усмешкой констатирует товарищ.А я вспоминаю, что даже из блокированного со всех сторон Славянска в 2014 году умудрялся полями добираться до Донецка и обратно. Этого опыта достаточно, чтобы скептически относиться к заявлениям о «единственной дороге снабжения Артемовска, доступной ВСУ». Противник пока даже не намекает на то, что собирается отступать из города. А ротацию проводит даже пешком. Возможно, окружения города не будет вовсе, просто противника выдавят из Бахмута за его границу. Но перед этим нашим штурмовикам предстоит взять самый мощный укрепрайон в западной части города, расположенный среди самой густонаселенной когда-то многоэтажной застройки.
Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27493.5/4752841/
