Спецкор KP.RU Дмитрий Стешин, много лет на своей шкуре изучавший работу таможни на границах с ЛДНР, нашел корни и причину последних скандалов с гуманитарщиками и волонтерами. Как оказалось, правы все
Дмитрий СТЕШИН
Наш автор заезжал в ДНР крайний раз в конце июня
Фото: Дмитрий СТЕШИН
НЕОЖИДАННОЕ ПИСЬМО
Театр начинается с вешалки, а ДНР - с таможни. Приличный журналист, заехав на местность, именно с погранпереходов начинает свой репортаж: там всегда хватает фактуры, забавных и смешных диалогов, проклятий и бессильной злобы.
Я заезжал в ДНР крайний раз в конце июня. Купил ребятам в батальон «Восток» 20 кровоостанавливающих жгутов. Самых толковых – «Альфа». Рубчатые такие. Хорошо затягиваются и держатся. Товарищ, мастер-отделочник Женя Полтавченко, помогающий Донбассу много лет, просто по зову души, докупил еще 30 штук.
По опыту знакомых, жгуты через границу таможня не пропускает больше двух десятков. Придираются. Аргументация фантастическая: «вы ими торгуете», «везете донецким наркоманам» (!). Изложил свои сомнения и тревоги в соц. сетях (читателей особенно выморозил пассаж таможни про наркоманов). И тут происходит странное: мне на почту падает письмо от пресс-службы нашей российской таможни. Спрашивают, где и когда я буду пересекать границу с ДНР? Отправляют мне телефон старшего смены, с наказом, позвонить за час. Благодарю. Опять через соцсети.
СИСТЕМА В РУЧНОМ РЕЖИМЕ
За несколько дней до отъезда, на меня вышел сирийский врач-офтальмолог, один из лучших в профессии. «Док» давно живет в Москве. Просит передать снайперу российской армии так называемую «баллистическую метеостанцию». Несколько лет назад, этот боец спас семью доктора в Дейр-эз-Зоре, сейчас воюет под Донецком и «Док» таким образом отдает сакральный долг. Метеостанция была упакована в специальный кейс «Байкал», из тех, что можно погружать в воду чуть ли не на сотню метров. Я, увидев это добро, сразу же заметил:
— Это два месяца экспертизы на Ростовской таможне. Минимум!
И мы с Доком договорились задействовать все наши связи. А связи у нас были. Кажется, только пожарным не сообщили: «Стешин едет с гуманитаркой».
На погранпереходе Успенка, я привычно открыл бардачок, капот, все двери и приготовился, как говорят в определенной среде – «рамсить». Но, таможенникам было противно смотреть на мою машину, они от нее отворачивались со скучающим видом, я не мог поймать их взгляд, обычно очень цепкий.
Таможня в ДНР прошла еще быстрее. Там я повстречал своих читателей и уже через 20 минут заехал в республику. Они мне даже разрешение на ввоз машины сами заполнили… Я проехал и сделал вывод – система настраивается в «ручном режиме». Она управляема, у нее есть ключ или кнопка – понимание людей в таможенной форме, зачем мы везем эти вещи. Но, система не работает в автоматическом режиме. Почему? Разбираемся дальше.
«ПУСТЬ ХОТЬ ПУТИН ЗВОНИТ»
Конец июля, на кухне в моей донецкой квартиры сидят ребята-гуманитарщики. Мы уже выпили термос зеленого чая и пришли в необычайное возбуждение. Рассказывают, в лицах, размахивая руками, как они «на крике» проехали таможню из главы выше. Один из парней, повоевавший здесь как следует, говорит, что в процессе затяжного скандала, он даже предложил таможенникам выйти на «честный Божий бой», чтобы высшие силы решили, кто прав! Таможенники были скандализированы и груз ребята все-таки завезли – броню, медикаменты, квадрокоптеры. Вещи - бесценные на фронте - попадающие на передовую вот такими жиденькими гуманитарными ручейками. Жиденькими, потому что ты не знаешь, повезет ли тебе сегодня.
Месяц назад случился всероссийский скандал. Белгородская таможня, всегда считающаяся лояльной, вдруг взяла и задержала дорогущий коптер (2 миллиона 200 тыс. рублей – прим.авт.). Его ждали наши спецназовцы. «Матрикс 30Т». Отправили его на экспертизу в Белгород, частному таможенному брокеру, а он признал его «товаром двойного назначения». То есть, устройство может использоваться для ведения боевых действия (что истинная правда). Так для этого его и везли на фронт. Собственно, Белгородская область, мягко говоря, знает, что там происходит. Тут никому специально ничего объяснять не нужно. Но таможенный брокер дерзко отвечал всем заступникам:
- Пусть хоть Путин звонит, это товары двойного назначения, заключение не дам.
Любопытно, что под карающую длань эксперта попало еще 15 квадрокоптеров, их завернули обратно.
Общественность начала «копать» под брокера и выяснила, что у него есть родня в Харькове. Ну, это не компромат, у нас у всех есть родня в Харькове или Запорожье. Потом сообщили, что у него якобы «родственник в нацистском батальоне «Кракен», а все друзья из СБУ». Но, эта информация не нашла подтверждения на данный момент, думаю, это все-таки нечистоплотный вброс.
Общественность, волонтеры и гуманитарщики – достаточно дружно сообщество, и все они требовали брокерской крови даже по центральному телевидению. Но, самое ужасное в этой ситуации, что брокер действовал точно по Закону – это, и правда, товары «двойного назначения и двойного применения». Ему даже контрразведка предъявить ничего не может, понимаете?
ХОЧЕШЬ ОТ 7 ДО 12?
Хотя задолго до Первой Мировой, в Российской империи, у таможни был немалый список того, что было категорически запрещено изымать даже у самых отъявленных контрабандистов: лак для оболочек аэростатов, цейсовские линзы, запчасти к авиационным двигателям, красители для тканей и многое другое. То есть, тогда понимали – не можешь купить официально, завези как угодно, потому что нужно для обороны страны. И плевать, что там в мирное время в Сенате придумали и подписали. А мы, видать, еще не созрели до такого уровня понимания нужд Родины. Или очень медленно зреем, преступно-медленно.
«Ситуация парадоксальная», - заявил Олег Царев, экс-депутат четырех созывов Верховной Рады и экс-спикер парламента Новороссии в эфире Радио КП:
- В Российской Федерации действует закон от 1999 года об экспортном контроле. На его основании составляются списки товаров двойного назначения. Этот список утвержден указом президента. Если товар попадает в этот список, то, чтобы его экспортировать, нужна специальная лицензия. Она очень сложно получается. А чтобы доказать, что этот товар не является товаром двойного назначения, нужен вывод экспертов. И эксперты вынуждены в нарушение всех правил, глядя на беспилотник, который очевидно является товаром двойного назначения, говорить о том, что «нет, это не товар двойного назначения». Вот тогда беспилотник может попасть к нашим бойцам. Но согласитесь, не каждый возьмет на себя риск нарушить правила! – логично объяснил политик.
Если бы только правила. За организацию контрабанды, а здесь на языке уголовного кодекса налицо «преступный сговор двух и более лиц», Закон предусматривает: «…лишение свободы на период от 7 до 12 лет или ограничение свободы до 2 лет».
Так что, остается только ждать, когда изменят списки экспортных товаров.
ВЕРЕЩАГИНУ НЕ СТЫДНО
Нас, конечно, об этом не извещали, но сложилось впечатление, что до таможни все-таки довели по внутренним каналам какие-то новые базовые принципы жизни. За полтора месяца командировки, моя машина лишилась переднего и заднего стекла (в поселке Александровка под Донецком в лобовое прилетел осколок польской мины, получилась дырка - дождь попадает. А заднее, похоже, держится лишь на тонировочной пленке – это вертолет МИ-26, самый большой в мире, так неудачно взлетел рядом. Меня еще утешили летчики: «хорошо, что машину не перевернуло»).
Новые стекла взялся привезти мой товарищ - ростовчанин Сергей Богатырев - помогающий Донбассу из душевной потребности. Весной, под Мариуполем, я нашел его родственников и сообщил им дорогую и добрую весть: «Брат жив, вышел из города, сейчас в фильтрационном лагере или уже в России».
Вместе со стеклом на фронт ехали сотни носков и футболок, коптеры и 60 ковриков-карематов в камуфляжной окраске. Я ждал гуманитарщика поздним вечером, на окраине Донецка. Подъехала потрепанная «буханка» с бойцами и девушкой Анной с пистолетом. Оказалось, она офицер, зам.ком роты. Ждали, болтали, пили почти горячую воду из пыльных бутылок, немного тревожились, связи не было. Но, Сергей приехал в точно назначенное время. Спросил его, конечно:
- Как там таможня?
И он меня удивил:
- Веришь, благодарность хотел написать и нашим и ДНРовцам. Даже фамилию начальника поста в Мариновке-Куйбышево записал для этой цели. Наш спросил – «Кто везет груз, частное лицо или организация?». Спросил еще, «что везу?» Я все перечислил, как на духу. Уточнил – «везу в Донецк, в 42-ю дивизию». Оглядел он мою битком-набитую машину и передал привет бойцам. Вот Верещагину за них было бы не стыдно…
Пока рано делать выводы по этому случаю, особенно, если хорошо помнишь, как придиралась таможня все эти годы. У меня даже с провозом личного бронежилета и каски вечно были проблемы и дискуссии у распахнутого багажника. Сбегалась вся смена, дивились на этот несчастный бронежилет, как на картину Тициана, найденную под автомобильным ковриком. Потом приходил особист, и я долго объяснял ему, сидя на жестком табурете, что не смотрю иноагентов Юру Дудя и телеканал «Дождь»… В июне, кстати, этого перформанса я уже избежал.
Мы долго запрягаем, но мне кажется, таможня уже запрягла, и конь в оглоблях проснулся. Сейчас поскачет лихо, как мы любим.
Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27433/4633933/
