© Кирилл Кухмарь/ТАСС

ЦБ фиксирует: годовая инфляция в России в октябре выросла до 8,13%. Таких показателей россияне не видели с февраля 2016 года. 

При этом инфляция сейчас находится на многолетних максимумах не только в России, но и во многих странах мира. Например, в США впервые с 1990 года она превысила психологически важную планку в 6%, а в еврозоне обновила 13-летний максимум, достигнув в октябре 4,1%. "В развивающихся экономиках, к которым относится Россия, инфляция обычно выше из-за более высокой доли продовольствия и энергоресурсов в структуре потребления, менее развитой и конкурентной структуры экономики, а также высоких и незаякоренных инфляционных ожиданий", — отметила руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ "ФИНАМ" Ольга Беленькая.

ЧТО ТАКОЕ ИНФЛЯЦИЯ?

Инфляция — это стабильный рост общего уровня цен на товары и услуги в экономике. Инфляцию могут рассчитывать как для всей экономики в целом, так и для отдельных секторов или конкретных продуктов. При этом одни товары могут дорожать сильнее, другие, наоборот, дешеветь, а цены на третьи и вовсе не меняться.

Важно: когда говорят, что инфляция снижается, это означает, что цены растут медленнее, чем раньше. Но они все равно растут. Когда цены падают, это называется дефляцией.

Когда инфляция — это плохо? 

Потребители традиционно воспринимают инфляцию негативно — никому не нравится, что цены растут. Но это естественный экономический процесс, и для них самих, и для предпринимателей комфортной экономисты называют низкую инфляцию — ниже 6%. Для России оптимальный уровень сейчас 4%. Уже долгое время ЦБ ориентируется именно на эту цифру. А, например, цель американских властей — 2%. 

Инфляция становится проблемой, когда растет резко и сильно. С чем, собственно, и столкнулась мировая экономика в 2021 году.

Как же это случилось? 

Нынешний сравнительно высокий рост цен вызван сочетанием сразу нескольких факторов, и большинство из них так или иначе связаны с пандемией. 

Первая причина — когда локдауны жестко остановили мировую экономику, и Россия, и другие государства направили силы на антикризисную поддержку бизнеса, населения и на стимулирование потребительского спроса. Так, по оценке Международного валютного фонда (МВФ), общий объем бюджетной поддержки по всему миру достиг $16 трлн. В России общая стоимость антикризисных мер в 2020 году составила 4,5% ВВП, то есть около 5 трлн рублей. И это все еще сравнительно скромные объемы, отмечают эксперты, — в развитых странах в экономики власти вкачали триллионы долларов. Таким образом уже к лету прошлого года у людей появились деньги, которые они готовы были тратить. Но чтобы перезапустить вставшее производство, требуется больше времени, и оно не смогло так же быстро восстановиться и удовлетворить спрос. 

Население продемонстрировало рост спроса на продукцию отдельных секторов, отметил начальник отдела анализа отраслей реального сектора и внешней торговли Института "Центр развития" НИУ ВШЭ Владимир Бессонов. Во-первых, это маски, лекарства и медицинские средства. Во-вторых, компьютеры и все, что с ними связано. Ведь люди оказались заперты дома, и им понадобилось наладить рабочий процесс на "удаленке". Также они обратили внимание на домашние дела, которые раньше не были в приоритете, и занялись ремонтом и обновлением бытовой техники. Результат — резкий, по словам Бессонова, рост спроса на холодильники, стиральные машины, мебель и стройматериалы. А "когда резко растет спрос на продукцию и услуги ряда отраслей, то цены тоже поначалу растут. Конечно, вслед за ними может расти и предложение. И это, как правило, способствует снижению цен в дальнейшем", — объяснил эксперт. 

Но предложение все еще не поспевает за растущим спросом. На что регулярно в 2021 году обращал внимание российский ЦБ.  

Вторая причина — произошло изменение структуры потребительского спроса из-за сокращения предложения. Люди стали потреблять меньше услуг и больше товаров. 

"Например, в 2020 году резко уменьшился объем услуг выездного туризма, который полностью не восстановился до сих пор, — утверждает Владимир Бессонов. — Также сократилось производство услуг для физических лиц, резко снизилось предоставление услуг общественного питания. Снижение предложения услуг привело к тому, что у части населения сформировались вынужденные сбережения. Скажем, люди собирались летом 2020 года поехать отдыхать, но планы не реализовались, и у них остались выделенные на этот отдых средства. В масштабах домашнего хозяйства это, как правило, довольно серьезная сумма. В масштабах всей страны за время кризиса такие "вынужденные накопления" соответствуют нескольким процентам годового объема розничного товарооборота. И это только за счет выездного туризма. Плюс были и другие источники для формирования денежного навеса. Например, многие из тех, кто во время самоизоляции работал дома, заметили, что у них уменьшились расходы, связанные с получением дохода. Это траты на транспорт, на питание вне дома, на одежду и т.п. — все то, что требуется, чтобы добраться на работу и обратно. И эти средства остались у людей непотраченными".

Третья причина — кризис поставок. Пандемия — шок неэкономической природы, который нарушил производственно-логистические цепочки. 

Например, автопроизводители с началом пандемии пошли на логичный шаг — ограничили или вовсе остановили производство. Но вскоре спрос на автомобили вырос. Так как люди либо не могли, либо не хотели пользоваться общественным транспортом. Но автомобили — это сложное производство, которое так просто не перезапустишь. Кроме того, оно требует сложных электронных компонентов, которые также нужны и для производства компьютеров, смартфонов и т.п. А спрос на эти товары, как мы помним, тоже вырос. 

Кроме того, мировая экономика столкнулась с кризисом контейнерных перевозок, когда контейнеры оказались на одной стороне океана, а продукция — на другой.

А высокий спрос + ограниченное предложение = цены растут. Но высокий спрос + ограниченное предложение + задержки производства = цены растут еще быстрее. 

Четвертая причина (во многом специфичная для России) — из-за пандемии изменилась структура рынка труда, и Россия столкнулась с дефицитом трудовых мигрантов, которые не смогли приехать на заработки. В результате выросли издержки на труд. А это в свою очередь привело к увеличению стоимости продукции соответствующих отраслей. И во-вторых, деньги, которые мигранты не заработали и не отправили на родину, остались в российской экономике.

Пятая причина — масштабные общемировые планы по энергопереходу. Их активная реализация привела к повышению мировых цен на металлы и временному дефициту энергоресурсов, отметила Ольга Беленькая. 

Также не стоит забывать и об инфляционных ожиданиях населения и бизнеса. Когда опасения людей о том, какой будет инфляция, делают ее самосбывающимся пророчеством. То есть потребители ожидают, что в условном завтра товары будут стоить еще дороже, и начинают их скупать сегодня, тем самым поднимая спрос и подстегивая инфляцию. А у россиян эти ожидания весь нынешний год остаются высокими.

Недоглядели? 

В американских СМИ можно встретить критику центробанков развитых стран, мол, за борьбой с последствиями коронавирусной пандемии они проглядели нынешний всплеск инфляции. 

Действительно, на фоне рекордной за многие годы (иногда — десятилетия) инфляции в развитых странах некоторые экономисты все более явно выражают несогласие с монетарной политикой центробанков, продолжающих оценивать это явление как "временное" и не требующее корректировки денежно-кредитной политики, отметила Ольга Беленькая.

Она объяснила ситуацию тем, что последние несколько десятилетий инфляция в развитых странах снижалась, а после 2012 года была устойчиво ниже цели: "Поэтому центробанки развитых стран привыкли бояться не высокой инфляции, а дефляции или слишком низкой инфляции в сочетании с неполной занятостью. Это нашло отражение и в концепциях монетарной политики. Главный тезис которых — пока долгосрочные инфляционные ожидания стабильны и находятся около цели, устойчиво высокой инфляции можно не бояться. И сейчас он проходит, по-видимому, жесткую проверку".

Эксперт по фондовому рынку "БКС Мир инвестиций" Михаил Зельцер согласен, что глобальные центробанки действительно проявили инертность. Удерживая нулевые ставки и накачивая ликвидностью рынки, регуляторы не учли затяжной характер кризиса на производстве. Сейчас, если центробанки приступят к сокращению ликвидности, спрос несколько снизится, что на время восстановления производства окажет положительное влияние на цены.

Владимир Бессонов в свою очередь отметил, что мировые регуляторы не могли предотвратить нынешний всплеск инфляции: "Если бы государства не осуществляли меры поддержки населения и бизнеса, то темпы инфляции, вероятно, были бы ниже. Но тогда мы бы столкнулись с негативными последствиями в другой форме: в виде резкого снижения потребления, в виде массовых банкротств и в виде большого ущерба реальному сектору экономики. Социальные последствия тоже имели бы гораздо больший масштаб и были бы гораздо менее приемлемыми, чем сейчас".

Реакция властей

В России нынешний всплеск инфляции не первый за последние годы. И в 2015–2017 годах Центробанк с помощью ужесточения денежно-кредитной политики успешно возвращал ее к целевым 4%. Собственно, весь 2021 год регулятор делает то же самое. К середине ноября с начала года он поднял ключевую ставку на 3,25 процентных пункта. Что должно снизить спрос на кредиты и повысить привлекательность сбережений, уверена Ольга Беленькая. Кроме того, регулятор стремится сдержать рост необеспеченного потребительского кредитования.

Главный аналитик Совкомбанка Михаил Васильев считает, что в отличие от развитых стран Банк России может свободно повышать ключевую ставку, не опасаясь за кредитные риски или падение фондового рынка. "В России — здоровая финансовая система, отсутствуют пузыри на рынках активов или в кредитовании, низкий уровень плохих долгов. Так что у Банка России есть все возможности для того, чтобы несколько охладить совокупный спрос и сделать экономический рост более сбалансированным. Это позволит выиграть время и сдержать рост цен, пока мировая экономика не преодолеет кризис предложения", — считает эксперт.

Глава российского ЦБ Эльвира Набиуллина заявила, что предпринятые ранее повышения ключевой ставки уже оказывают влияние на экономику. Но "чтобы эффект от изменения ставки проявился полностью, нужно от трех до шести кварталов, это время — лаг трансмиссионного механизма денежно-кредитной политики". 

При этом повышение ключевой ставки — это не только непосредственно борьба с темпами роста цен, но и сигнал — бизнесу, населению, инвесторам, что ЦБ не нравится такая высокая инфляция, а значит, он и дальше будет стараться ее снизить.  

По мнению Ольги Беленькой, значительно важнее для борьбы с инфляцией меры, стимулирующие увеличение предложения товаров на внутреннем рынке, и усиление конкуренции. "Правительство пытается "отвязать" рост внутренних цен от мирового рынка за счет различных механизмов демпфера, экспортных пошлин, квот", — уточнила эксперт.

Михаил Зельцер тоже считает, что инфляцию можно снизить благодаря шагам по активизации промышленности и повышению эффективности инвестпроектов. Но повышение ключевой ставки для сдерживания спроса — мера все равно, конечно, необходимая. Пока промышленные силы не восстановятся, а рынок труда, в том числе за счет иностранного компонента, не активизируется.

Что дальше?

Некоторое замедление инфляция показала на минувшей неделе, с 2 по 8 ноября. Но Владимир Бессонов уверен, что по данным за одну неделю серьезные выводы делать рано. Последние несколько недель на уровень инфляции помимо основных причин влияли еще факторы сезонности и предвыборная поддержка населения. "Под конец лета темпы прироста индекса потребительских цен снижаются, а осенью, наоборот, растут по очевидным причинам. И сейчас мы переживали как раз этот сезонный рост. А у него всегда есть конец, которому как раз сейчас самое время и наступить.

Плюс отдельные группы населения  — семьи с детьми, пенсионеры, военнослужащие — перед выборами в сентябре получили заметную порцию финансовой поддержки, и значительная часть этих средств сразу оказалась на потребительском рынке, что должно иметь краткосрочный инфляционный эффект. Но потенциал его ограничен, и он, скорее всего, тоже подходит к концу", — объяснил эксперт. 

ЦБ также отметил, что в октябре годовая инфляция выросла в значительной степени из-за повышения цен на продукты питания.

Ольга Беленькая считает, что замедление инфляции на неделе 2–8 ноября может быть связано с локдауном. В той версии, в которой он был реализован (во многих регионах страны были закрыты торговые центры, рестораны, кинотеатры и т.д.), локдаун мог способствовать вынужденному кратковременному снижению спроса и тем самым и инфляции. Вряд ли этот эффект будет устойчивым в силу короткого срока действия ограничений. Однако более длительное ограничение спроса возможно, если власти введут обязательные QR-коды для посещения большинства общественных мест и пользования транспортом.

В целом же в "ФИНАМ" надеются, что инфляция пройдет пик в ноябре и на конец года может составить 8,1–8,15%, с последующим постепенным снижением в будущем году. Однако в условиях повышенной глобальной инфляции, которую крупнейшие мировые центробанки пока не пытаются остановить, прийти в следующем году к целевому уровню 4% будет трудно. На взгляд Ольги Беленькой, не стоит пытаться добиться этой цели во что бы то ни стало, поскольку в этом случае ЦБ придется проводить избыточно жесткую денежно-кредитную политику, которая может оказать угнетающее влияние на экономический рост. Важно не столько прийти к цели к определенному сроку, сколько добиться перелома в нарастающем тренде инфляции, а это уже может снизить инфляционные ожидания и связанные с ними риски вторичных эффектов, которых опасается ЦБ.

Согласно базовому прогнозу Совкомбанка, годовая инфляция в России сейчас проходит свой пик. Высокие цены на сырье, товары и услуги побуждают компании увеличивать производство. "Ожидаем, что до конца года инфляция останется вблизи 8%. А в наступающем году она стабилизируется. К концу следующего года банк прогнозирует возвращение инфляции к 5%. Это позволит Банку России в 2022 году начать цикл снижения ключевой ставки для постепенного возвращения в нейтральный диапазон (который не приводит ни к снижению, ни к росту инфляции) 5–6%", — уточнил Михаил Васильев.

Как прогнозирует сам ЦБ, вернуться к этому уровню он сможет не раньше середины 2023 года. При этом, по словам Эльвиры Набиуллиной, политика регулятора не препятствует росту экономики. И сейчас, подняв ставку и добиваясь снижения инфляции, он помогает экономике вернуться именно к сбалансированным темпам роста.

Арина Раксина