Владимир Емельяненко

Телекадры, как бульдозеры сталкивают с постамента Родину-мать и взрывом складывают в пыль стелу Освободителей Риги от нацизма, облетели мир. Они насаждают новую реальность - с символами можно и так. Куда ведет забвение и можно ли найти дорогу к согласию? На вопросы "РГ" отвечает правозащитник, председатель партии "Русский союз Латвии", депутат Европарламента Татьяна Жданок.

Рига, Латвия, 23.08.2022. Идет снос символа победы над нацизмом - монумента Освободителям Риги. / РИА Новости

Сообщить об опечатке

Татьяна Аркадьевна, что происходит: почему демонтаж памятника Освободителям Риги от нацистской оккупации сопровождается угрозами депортации из страны тех, кто против этого вандализма?

Татьяна Жданок: Я всегда говорила и теперь настаиваю, принятое сначала Рижской думой, а потом латвийским сеймом решение о сносе советских памятников, в том числе монумента Освободителям Риги, было и остается провокацией краткосрочного и долгосрочного масштаба. Краткосрочно решения повлекли за собой снос и Т-34 в эстонской Нарве, и акты вандализма с монументами советским воинам в Литве, а также угрозу демонтажа около 300 советских памятников по всей Латвии до 15 ноября.

А в долгосрочном масштабе?

Татьяна Жданок: Раскол общества, принудительная ассимиляция национальных меньшинств, депортация несогласных, а может, и сочувствующих неграждан.

А как же декларация Латвией ценностей демократии и прав человека?

Татьяна Жданок: Знаете, что мне сказали в кулуарах Европарламента, когда я 22 июня 2022 года выступила с сообщением о том, что решение о сносе памятников вызвало неоднозначную реакцию в латвийском обществе? "Знаем". В ЕС знают, что, по опросам, только 30 процентов жителей Латвии поддерживают демонтаж советских памятников, 40 процентов против сноса, около 30 процентов нейтральны. В ЕС дали понять, что учитывают все позиции. В России, надеюсь, тоже об этом знают. Дальше ясности нет. А время истории включено - оскорбление от сноса памятников останется на десятилетия в памяти поколений внуков и правнуков тех, кто победил нацизм.

Раскол еще больше разделил латвийское общество, что очень опасно. Но ставка на принуждение к ассимиляции, которое в Латвии позиционируют как демократию, пока работает. Против силы - армии, власти и закона - русскоязычное население не пойдет. Это против наших принципов. Люди выражали и будут выражать протест мирно. Однако и этого не дают делать.

Почему в Германии не сносят памятник советскому солдату или похожие мемориалы в Италии, Венгрии, Словении. Почему - Прибалтика?

Татьяна Жданок: Потому что балтийские русские перестали сопротивляться ассимиляции. Чтобы быть понятой, поделюсь личным наблюдением. Когда в 2004-м меня в первый раз избрали депутатом Европарламента, испанская газета " Эль Паис" писала, что "России нет в ЕС, но есть ее экзотичные цветы в парламенте". Колкость не задела, но я ее запомнила, а потом с ней согласилась. Потому как Европейский парламент - это некий Вавилон - смешение языков, культур, цивилизаций, воззрений, всего. Я там оказалась как один из элементов мозаики. Я никогда не скрывала, что я русский депутат, поскольку отстаиваю интересы русской общины Латвии, вошла во фракцию, которая представляет национальные меньшинства Европы. У нас есть шотландцы, есть каталонцы, румынские венгры. И вот они последовательно, как бы и чем им не угрожали, требуют территориальной автономии или независимости. Мы, русскоязычные Латвии, осторожнее, настаиваем на культурной автономии - на праве признания русского языка официальным, на праве получения образования на русском языке с тем, чтобы наши дети оставались русскими.

Раскол еще больше разделил латвийское общество, что очень опасно. Но ставка на принуждение к ассимиляции, которое в Латвии позиционируют как демократию, пока работает

Цель достижима?

Татьяна Жданок: К сожалению (не дослушав, перебивает), нет.

А прагматичным отношениям с Россией русские в латвийском парламенте помогут?

Татьяна Жданок: К сожалению, нет.

Озадачили. Почему?

Татьяна Жданок: С нами случилось то, что происходит со всеми нацменьшинствами. Русские поделились минимум на две группы - конформистов или ассимилянтов и нонконформистов. Ассимилянты, их число растет, считают, что лучше отдать детей в латышский детский садик, школу. "Как латышам детям будет лучше", - массовая позиция русских родителей. А детки запрещают им брать дома телефонную трубку. Стесняются своих одноклассников, которые могут узнать, что их родители не латыши. Так в условиях принудительной ассимиляции происходит разрыв поколений и стирание русской идентичности. Но добровольная ассимиляция не запрещена. Мы, нонконформисты, боремся против принудительной ассимиляции - стратегической задачи Латвии и части стран ЕС, которые пытаются стать национальными, пренебрегая меньшинствами.

Татьяна Жданок: Решение о сносе советских памятников было и остается провокацией. Фото: РИА Новости

И что, попадая в парламент, русские пытаются быть круче латышей?

Татьяна Жданок: Все гораздо хуже. Давление на конформистов и на нас, нонконформистов, идет с двух сторон. Чтобы понять его природу, я ездила к венграм в Румынию. Венгры, как и русские, остаются одной из самых больших диаспор Восточной Европы. Они помимо Румынии живут в Словакии, Сербии, Австрии, на Украине. И последовательно, как и поляки в Литве или шотландцы в Великобритании, настаивают на своей идентичности, не снижая планку требований. У балтийских русских она и так была минимальной, теперь еще перестали сопротивляться ассимиляции.

Почему?

Татьяна Жданок: Ответ на этот вопрос ко мне стал приходить в венгерской части Румынии. Согласно местным опросам, только 36% венгров любят Россию, еще треть мыслят о русских нейтрально, остальные - не любят. Но там, в отличие от стран Прибалтики, понимают, что венгры воевали на стороне Гитлера. В то же время у народа в памяти сохранились и подавление российскими войсками Венгерского восстания 1849 года, и разгром советской армией событий 1956 года. Однако венгры, как и болгары, шотландцы или словенцы, - реалисты. К пониманию того, как работает механизм этого реализма, меня приблизил коллега Чаба Табайдзи, депутат Европарламента от Венгрии. Он был министром по делам диаспоры в венгерском правительстве, работал в посольстве Венгрии в СССР. С его аргументом трудно спорить: у Венгрии, Германии, других стран с большими диаспорами есть мобильные министерства по делам диаспор, которые грамотно сохраняют самоощущение диаспор. У России, которая насчитывает 25-миллионную диаспору, такого инструмента и механизма защиты соотечественников нет. А ведь все мы, традиционные меньшинства, не эмигранты разных волн, веками жили в Балтии, никуда не двигались, двигались границы государств, но не мы. Да, у России есть другие организации, не буду их называть, у них есть гуманитарный посыл, но нет механизма защиты русской диаспоры, поэтому они пока только усугубляют раскол. Или "гуманитарно" наблюдают за ним.

"Как латышам детям будет лучше", - массовая позиция русских родителей. А детки запрещают им брать дома телефонную трубку. Стесняются своих одноклассников, которые могут узнать, что их родители не латыши

Разве попытки Москвы выстроить отношения уже с бывшим мэром Риги Нилом Ушаковым…

Татьяна Жданок: Это пример того, что историческая родина поддерживает не нас, нонконформистов, а конформистов. Так происходит потому, что Россия не может определиться между стратегическими интересами и тем, что я называю "интересами "Газпрома". Грубо говоря, между деньгами и диаспорой. Усугубляет этот подход советская традиция делать ставку на национальные кадры. Вот и получается, что русские как диаспора - это бесплатное приложение к "интересам". Мол, они же русские, и так останутся патриотами. А вот вкладываться в "прогрессивные секторы национальной политической палитры", кстати, в виде центристских партий, куда охотно вливаются русские ассимилянты, "перспективно". Только ассимилянты, случается, опять не буду называть имен, ведут себя по отношению к России жестче националов.

В Риге снесли памятник Освободителям

Но Рига, ганзейский по духу город, помимо русских, которых было до половины, есть немцы, поляки…

Татьяна Жданок: Ситуация еще близка к 50 на 50. Если бы латвийское государство было по-европейски толерантным к меньшинствам, оно пошло бы на компромисс: хотя бы Рига или Латгалия, где в свое время до 60% сказали "да" официальному русскому языку, получили бы его. А будь Латвия демократией, она бы подала в Евросоюз заявку. Так Испания поступила в отношении каталонского языка, Великобритания - в отношении уэльского. В Уэльсе возродили почти умирающий язык и заставили Лондон добиться для уэльского официального статуса в ЕС, когда еще не было brexit ("брексита"). Латвия ни на один из этих жестов доброй воли неспособна. Многое приходится решать через суд, что удлиняет дорогу к цели. Так и со сносом памятников - только суды.

Они реальны?

Татьяна Жданок: Если бы властям удалось уничтожить команду "Русского союза Латвии", то - нет. "Русский вопрос" в Латвии был бы уже решен в пользу принудительной ассимиляции. Как это, к несчастью, произошло в Литве и Эстонии.

Глава МИД Венгрии объяснил нежелание страны участвовать в антироссийских санкциях

Каково понимать, что международное правозащитное движение набрало воды в рот на Украине?

Татьяна Жданок: Я не отчаиваюсь. Двойные стандарты пронизывают не только правозащитное движение. Это не повод не призывать к независимому международному расследованию событий в Киеве, в Одессе, в Донбассе, в Мариуполе. Суд истории ни с чем оставит тех "правозащитников", что ведут двойную игру. Значит, надо создать гуманитарное настроение для суда. Конечно, ООН и ОБСЕ как лицо правозащитного движения если не онемело, то на Украине искажено страхом. Так гуманитарное право в том виде, в котором оно конституировалось в XX веке, постепенно угасает.

Нет ощущения бессилия от того, что правозащитное движение подмяла политика?

Татьяна Жданок: Уверена, что вечные вопросы - "Быть или не быть?" - не могут решаться только в рамках юридических концепций. Тот же Билл Боринг, автор книги с говорящим названием "Деградация международной правовой системы", эволюцию деградации ведет с ситуации в бывшей Югославии. Он доказывает, что такие глобальные явления, как Крым, Каталония, Шотландия, не могут быть втиснуты только в правовые рамки.

Русофобская истерия в Европе - не спонтанный приступ, вызванный событиями на Украине. Это четкая стратегия. Она, с моей точки зрения, навязана европейцам США через своих сателлитов - Польшу, страны Балтии, Швецию, Данию, Финляндию и главного лоббиста - Великобританию

А Украина?

Татьяна Жданок: Там надо использовать то, что можно использовать из арсенала. Как в бою. Есть разное оружие. Если ты считаешь, что кинжал не твое, используешь свиток с текстом международного закона. Если кому-то наплевать на международные законы, он берет кинжал. Я отношусь к тем людям, кто использует и то, и другое. Не надо недооценивать международное право, надо его использовать. Этот инструмент слабый, там вылезут двойные стандарты, поэтому нельзя полагаться только на него.

Русские в Прибалтике поделились минимум на две группы - конформистов, или ассимилянтов, и нонконформистов. Фото: РИА Новости

Давно приходилось одерживать победу над двойными стандартами?

Татьяна Жданок: Не так часто, как хотелось бы, но это того стоит. В 2013-м с помощью Латвийского комитета по правам человека, английского адвоката Билла Боринга вместе с Эстонским центром по правам человека мы выиграли в Европейском суде "дело Алеши". Это 2007 год, когда в эстонском Таллине переносили памятник советскому воину-освободителю из центра на окраину. Это был первый европейский кризис, когда на Россию хотели свалить ответственность за все. Мол, акции протеста - "это провокация Кремля". Нам через суд удалось доказать, что эстонская полиция незаконно увозила протестующих, избивала их. Суд согласился, что полиция превысила свои полномочия.

Но ведь неспроста нет резонанса на решение суда - поезд ушел и цель достигнута, после сноса-переноса памятника русский вопрос в Эстонии решен. Не пришло время менять стандарты правозащитной деятельности?

Татьяна Жданок: Это не проблема правозащитников. Мы работаем в сфере действующего международного права, перемены в котором в 50-60-е годы СССР с трудом, но продавил. Все произошло на уровне государств, а не гражданских обществ. Так и в новом веке: государства должны созреть до пересмотра стандартов правозащитного движения. Но я не являюсь сторонником революционных перемен. Разрушить, не создав что-то новое, пробовали многие. Еще ни у кого не получилось без войн.

Посольство России в Италии отреагировало на русофобскую статью газеты La Repubblica, опубликовав коллаж на основе картины Васи Ложкина

Чем вы объясняете, что именно Прибалтика и Польша идут в авангарде русофобии в ЕС? Ведь до 2013 года ЕС к России хотя бы декларировал отношение как к партнеру, в 2014-м заявил, что отношения с Россией должны строиться на принципах "критического взаимодействия". Но это же принцип США по отношению к странам-"изгоям".

Татьяна Жданок: Русофобская истерия в Европе - не спонтанный приступ, вызванный событиями на Украине. Это четкая стратегия. Она, с моей точки зрения, навязана европейцам США через своих сателлитов - Польшу, страны Балтии, Швецию, Данию, Финляндию и главного лоббиста - Великобританию. Для меня было загадкой, почему Европа пошла на поводу американской стратегии, которая ей вредит? Все встало на свои места, когда я познакомилась с биографиями политической элиты ЕС. Теперь все знают, что она училась или долго жила в США, имеет там интересы и сопротивляться почти не в состоянии: она и есть мощное проамериканское лобби Брюсселя. Помните, когда "холодная война" закончилась и между Западом и Россией наступил мир? Если к этому делу подходить формально, то договор "ЕС - Россия" был подписан до того, как в 2004 году в ЕС вошли десять новых стран, из которых восемь, за исключением Мальты и Кипра, восточно-европейские. Вот тогда отношения "Россия - ЕС" и взяли курс на русофобию. Ее модератор - программа "Восточное партнерство" 2007 года сводится к интеграции в ЕС шести стран бывшего СССР - Украины, Молдовы, Азербайджана, Армении, Грузии и Беларуси. Границы "Восточного партнерства" странным образом совпадают с частью Балтийско-Черноморской дуги Бжезинского, которую он видел как "санитарный кордон" или зону влияния США вокруг России.

Россия не может определиться между стратегическими интересами и тем, что я называю "интересами "Газпрома". Грубо говоря, между деньгами и диаспорой

Справка "РГ"

Татьяна Аркадьевна Жданок, латвийский математик, правозащитник и политический деятель. Доктор физико-математических наук, сопредседатель правления партии "Русский союз Латвии" (РСЛ). С 2004 по 2018 год - депутат Европейского парламента (фракция зеленых и Европейского свободного альянса). В 2019 году вновь переизбрана депутатом Европарламента.

Ключевой вопрос

У России просматривается цивилизованная философия противостояния?

Татьяна Жданок: Москва пока эту идею не может сформулировать, теряя очки в глазах несистемной оппозиции в Европарламенте и европейского бизнеса. Я не историк, я математик и правозащитник, но волею судеб участвую в глобальном политическом процессе. Прислушиваюсь к экспертам. Соглашусь с ними, что Россия - другая цивилизация. Чем больше я наблюдаю греков, болгар, поляков, других славян, понимаю, что русские, как говорят в ЕС, "это другое". Они оттеняют кризис либеральной концепции индивидуального спасения - идеи основной части стран Евросоюза. Ей противостоит византийская или православная концепция коллективного спасения. Вот и ждут многие, что идея должна быть сформулирована Россией, но… Даже европейцы мне говорят, что пока русские запрягают, китайцы раньше подарят альтернативную идею мира, по которой все истосковались.

Российская газета - Столичный выпуск: №191(8839