«В первую очередь я офицер, а потом уже женщина»

У расчетов зенитных ракетных комплексов (ЗРК) на СВО — особая задача. Боевые машины прикрывают группировки наших войск от средств воздушного нападения. Следят за всеми объектами в небе, создают своеобразный «зонтик» — непробиваемый воздушный купол. У командиров бывают секунды на принятие решения. Но мало кто из обывателей знает, что среди начальников расчетов ЗРК есть женщины. Одна из героинь — старший лейтенант Виктория Стяжкина, начальник расчета ЗРК «Бук». Она также водит «КамАЗ», метко стреляет. О своих командировках в зону СВО накануне 8 Марта она рассказала «МК».

ФОТО: ГЕННАДИЙ ЧЕРКАСОВ

Родилась Виктория в Республике Саха (Якутия), где круглый год не тают ледники, дома стоят на сваях, а по берегам рек можно воочию увидеть скелеты древних животных.

— Родители шутят, что они поехали на Север за девочкой, — рассказывает Вика. — У меня есть брат, который старше меня на девять лет. В Якутии я прожила с семьей восемь лет. А во второй класс пошла уже в школе в Калужской области. Мы переехали в городок Юхнов, где жили папины родители.

Еще школьницей Виктория знала, что в будущем будет носить погоны.

— Думала и о правоохранительных органах, и о военной стезе. В итоге после окончания 11-го класса решила поступать в Военную академию войсковой ПВО имени маршала Советского Союза Василевского в Смоленске. Там как раз объявили второй за всю историю академии набор девушек.

— В вашей семье были военные?

— В том-то и дело, что не было. Отец у меня водитель, в свое время проходил срочную службу в войсках ПВО на границе с Латвией. Поступить в военный вуз было моим решением. Нужно было иметь положительные результаты ЕГЭ, с учетом утвержденных минимальных норм по основным предметам — математике и русскому языку. Дополнительно я сдавала экзамен по физике и физической подготовке.

Также нужно было пройти врачебную комиссию, на которой, по словам нашей собеседницы, многие срезались.

— Особое внимание уделяли остроте зрения.

Как рассказывает Виктория, девушек набирали всего лишь 35 человек, а желающих было много, отбор был жесткий.

Виктория, преодолев все испытания, стала курсантом.

— Первое время было нелегко. Нас расселили в пять кубриков по семь человек в каждом. Жить пришлось по строгому распорядку, все делать по команде. Кто-то из девушек пришел из кадетских классов. А я все время жила с родителями, никогда не ездила даже в детские и молодежные лагеря. А тут еще сказали, что нас всех подстригут. Я кинулась звонить родным. И, видимо, не я одна… На следующий день нас собрал начальник академии, объяснил, что просто должен быть аккуратный внешний вид. Длинные волосы должны быть забраны в косички или в пучки...

Моя собеседница делится, что очень интересно стало учиться, когда пошли специальные предметы.

— Столько узнавали каждый день нового! Это были и инженерные дисциплины, и РХБЗ — радиационная, химическая и биологическая защита. Преподаватели нам спуску не давали. У нас были полевые выходы. И грязь пришлось месить, и печки топить, и душ холодный принимать. Помню, как преодолевали условно зараженный участок местности. Была зима, трещал мороз, противогаз натягивали на лицо, а резина была замерзшая, холодная… На пятом курсе мы ездили на стажировку на полигон Капустин Яр. Тогда казалось все очень сложным. А потом мы вспоминали это время с большой благодарностью. Прошли в академии хорошую закалку.

В академии, как говорит Вика, готовили ко многому, но самое главное — умению самостоятельно принимать решение.

Военную академию войсковой противовоздушной обороны Виктория окончила в 2013 году с «красным» дипломом. На втором курсе познакомилась со своим будущим мужем. Факультеты у них были разные, но учились они на одной параллели.

После окончания вуза выпускники, надевшие лейтенантские погоны, были направлены в соединения, воинские части и подразделения войсковой ПВО в различные регионы России.

— За пять лет мы с девчонками так сдружились, что, когда был выпуск, лили друг у друга на груди слезы. Все белые рубашки были мокрые, тушь потекла... Мы ведь вместе были 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Курсантская дружба самая крепкая. Мы уже не представляем себя на «гражданке», у нас свой мир, свои ценности. Мы и теперь можем написать друг другу или позвонить в любое время.

Викторию с мужем направили служить в зенитную ракетную бригаду в Смоленске.

— Мы пришли в подразделения в качестве начальников зенитных ракетных расчетов. У меня в подчинении три человека. В рамках спецоперации это контрактники, вне ее — солдаты срочной службы.

ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

— Как подчиненные восприняли, что у них командир — женщина?

• — В первую очередь я офицер, а потом уже женщина. Командир, который меня представлял, так и сказал. Подчиненным я спуску не даю. Дисциплина у нас железная. Бывает, когда провинятся, приходят, приносят конфетки. Я им говорю: «Мне от вас нужно ответственное отношение к военной службе, а конфеты сами съедите».

Виктория признается, что, когда в 2016 году родила дочку, на солдат-срочников стала смотреть уже не только как командир, но и как мама.

Первый раз в зоне СВО Виктория оказалась, когда ее дочь пошла в первый класс.

— Когда пересекаешь границу, оказываешься в другом мире. И разрушения видишь, и сгоревшие машины... Но больше всего в глаза бросаются российские флаги, которые висят у многих местных жителей над домами. Когда заезжали туда на «КамАЗе» — ребятишки, женщины и старики махали нам руками.

Многие местные жители удивлялись, а потом улыбались, когда замечали среди бойцов Викторию в камуфляже. Вряд ли кто-то из них мог предположить, что это хрупкая, молодая женщина — начальник расчета ЗРК.

Зенитные ракетные комплексы круглосуточно несут боевое дежурство в зоне СВО, обеспечивая надежное прикрытие с воздуха. Но ЗРК — одна из самых желанных целей украинских боевиков. За ним ведут настоящую охоту.

— Да, риск большой. Мы — цель. Но я верю в судьбу. И гоню прочь негативные мысли.

На счету расчета ЗРК Виктории Стяжкиной – в том числе сбитый украинский беспилотник, который осуществлял разведку и корректировку огня.

— Обнаружили беспилотник на радарах. Потом поступило подтверждение, что мы его сбили. Наш комплекс всепогодный, он очень эффективно проявил себя в боевых условиях.

Виктория — единственная женщина в своем подразделении. Выясняем, что никакого отдельного помещения у нее на позиции нет.

— Мы все вместе живем в землянке. Я не вижу в этом никаких сложностей. Бойцы привыкли ко мне, а я к ним. Я для них — «свой парень». У нас нормальные условия на позиции. В специальном укрытии оборудована кухня, а также баня. Все замаскировано. Вода — привозная.

Как говорит Виктория, в целях безопасности позиции меняются.

— Какое у вас личное оружие?

— Автомат, который всегда с собой.

— Какие бывают ощущения, когда возвращаетесь из зоны СВО домой?

— Тишина кажется противоестественной, она буквально оглушает. Домой приезжаешь — начинаешь ценить, что вода бежит из-под крана, не надо никуда бежать с ведром. Греть воду. Что есть ванна...

— Скоро 8 Марта. Какой-то из этих дней в прошлом запомнился особо?

— Это было в пункте постоянной дислокации еще до спецоперации. Мы с девчонками пришли в гражданской одежде, с прическами. Нас даже на КПП пускать не хотели, не понимая, кто мы. Просто не узнали. Потом все было очень торжественно, нас собрали, вручили подарки и цветы. Но командир сначала тоже был в растерянности, так как не всех сразу узнал. Настолько все привыкли видеть нас в военной форме, с забранными под шапку волосами...