За две недели российский конкурс «Лидеры России» зарегистрировал 130-тысячную заявку на участие. Только за первые сутки заявки на «поездку» в новом социальном лифте подали около 20 тысяч человек. Все эти люди поверили в слова первого замглавы президентской администрации Сергея Кириенко о том, что государству сегодня важно «продвигать людей не по тому, кто у кого родственник и какие возможности лоббирования, и не по количеству денег». Но главный вопрос – насколько эта инициатива реализуема в современных российских условиях.Заявки, кстати, можно подавать до 6 ноября. Так что у всех, кому еще нет 50-ти и присутствует трехлетний управленческий опыт, еще есть время. Далее будет онлайн-тестирование и очные полуфиналы.
В начале 2018 года, как раз к старту нового президентского цикла, пройдет финал конкурса в Москве, с участием 300 «самых перспективных» кандидатов со всей страны. Все финалисты получат образовательные гранты по 1 млн рублей, которые они смогут потратить на повышение квалификации и дополнительное образование в любом учебном заведении России. А затем претендовать на то, чтобы встроиться в управленческую элиту.
Памфилова призвала перенести выборы
Собчак объяснила свои слова о «генетическом отребье»
Собчак рассказала о первых решениях на посту президента
Поклонская дала отповедь Собчак
Ранее в СМИ промелькнули другие кадры, показывающие, как будущие губернаторы и другие претенденты на продвижение по кадровой лестнице прыгают с семи метров в реку на Агурских водопадах около Сочи. Разумеется, масс-медиа выхватили то, что «хорошо смотрится на картинке» — а у кого-то, возможно, ассоциируется то ли с голливудским блокбастером «Голодные игры», то ли с древней Спартой и ее лозунгом про «здоровый дух в здоровом теле».
На деле все куда «глубже», чем семиметровый прыжок.
Это лишь элемент «командообразующего мероприятия», дополнение к «серьезной образовательной программе». Такие разъяснения дал все тот же Кириенко. Ну а где и как, спрашивается, проводить этот самый Team building для управленческих кадров XXI века? Не в бане же – основному неофициальному отделу кадров советского времени. Но главный вопрос – даже не содержание тренингов, на которых, кроме прыжков в реку, изучают современные подходы к госуправлению и многое другое, а цель новой кадровой революции. Отвечают ли такие курсы подготовки управленческой элиты, как и вышеупомянутый конкурс «Лидеры России» запросу общества на запуск новых (для «общего пользования») кадровых «социальных лифтов» вместо «персональных подъемников» для деток элиты? Точнее, будем реалистами, если не «вместо», то хотя бы «наряду с ними»?
Проблема налицо: в народе нарастает недовольство тем, что «без блата и денег никуда не пробиться», и с чего-то надо начинать давать ответ этой, мягко говоря, «обеспокоенности».
Здесь, конечно, сразу возникает вопрос: а как же выборы? Почему не запустить на полную мощь этот, уже многажды испробованный в развитых странах «социальный лифт»? Зачем изобретать какой-то другой? И тут опять приходится быть реалистами — в тех самых «развитых странах» этот «лифт» отлаживался не один век, начиная от цензовой демократии и кончая тем, что там в обычных лифтах граждане, как правило, давно не мочатся и слово из трех букв (к примеру, «мир») на его стенах не пишут.
Мало того, в современном мире все большую популярность набирает идея о том, что всеобщие равные прямые и тайные выборы – не самый эффективный способ отбора управленческих кадров. Подтверждение чему мы наглядно видим сегодня в целом ряде стран, где «отрицательный отбор популизмом» приводит к власти поверхностных горлопанов, а то и вовсе малообразованных выскочек.
Электоральный процесс в нашу цифровую эпоху подвержен целому ряду «коррупционных влияний».
И со стороны СМИ, манипулирующих массовым сознанием и упрощающих политику донельзя, сужающих горизонт принятия решения до популистских только «хорошо продающихся новостей» в рамках одного электорального цикла. И со стороны социальных сетей и засевших там ботов и троллей. И со стороны, наконец, «внешнего влияния», которое не только у нас нынче раздувают, но и в той же Америке и странах Европы. Кстати, отдельные элементы такой политики можно было увидеть и раньше — например, в той же программе «президентской тысячи», которая хотя и не заработала в полную силу, своими, пусть и скромными результатами все же отличилась.
Так что если нынешние начинания кремлевской администрации реально приведут к укреплению начал меритократического отбора в кадровых назначениях, то это будет и в глазах обывателя (к вопросу о демократии, если уж на то пошло) выглядеть лучше, чем картина, когда все приличные должности в стране – только для своих.
При этом выборы не просто остаются как институт легитимации власти на местах в лице новых молодых технократических управленцев, но также осторожно продолжается и начатый некоторое время назад (назначение Панфиловой на ВЦИК, относительно «бесскандальное» проведение думских выборов в прошлом году) курс на реабилитацию вообще выборов в глазах избирателей.
Во-первых, им предъявлены «новые лица» губернаторского корпуса, за которых не стыдно голосовать – многие из них пришли из серьезных министерств и ведомств, молоды и амбициозны. Они начали формировать свои команды в регионах, и им тоже понадобятся новые, молодые и амбициозные местные кадры. Во-вторых, результат любой ценой – более, кажется, «не наш метод». Хочется надеяться, что эти обновленные стандарты сохранятся в будущем. Хотя, конечно, хотелось бы видеть более стремительные темпы политической модернизации.
Но модернизация – это еще и стиль. Что особенно важно в такой стране, как Россия, где вся политика – в нюансах. У нас многое – между строк.
Поэтому, в частности, очевидно заявленный в последней серии губернаторских назначениях курс на молодых технократов как «нашу новую нефть», может оказаться системно более значимым, чем рутинная ротация кадров на местах.
Этот стиль будет уловлен и другими – в том числе теми, кто записался (на конкурс) в «Лидеры России». И некая критическая масса таких «лягушек-карьеристов» своим энтузиазмом и стремлением выбиться в люди, возможно, взобьют то самое «масло» новой элиты. Которая, возможно, уже толпится где-то за углом, но мы об этом еще не знаем.
«Омоложение» кадров в широком смысле, заявленное как основа новой технократической кадровой политики, проявляется и других нюансах. Участились встречи президента с теми, кого можно считать «представителями будущего», а представители высшего руководства заговорили о криптовалютах и блокчейнах, словно о новых «скрепах».
Смена кремлевской стилистики видна отчасти и в том, что называется «работой с молодежью». Если кто не заметил, но портреты «членов пятой колонны» больше не жгут и не выстраивают из них «доски позора» где-нибудь вблизи озера Селигер. Всемирный молодежный фестиваль, на который «подогнали» многих представителей власти посмотреть в горящие глаза молодых, прошел без лишней идеологической составляющей.
Людей, бегавших с зеленкой за либеральными писателями, без шума и пыли одернули. Тех, кто громил выставки и грозился поджигать кинотеатры, посадили. Давая понять, что хунвейбины нам сейчас не нужны. С ними блокчейн не выстроишь. И вообще так нынче «не носят».
Маскарадное мракобесие решено, видимо, чуть задвинуть назад в пыльный чулан. Ибо с этим в будущее не проедешь. Молодой маршал Ким из Пхеньяна, конечно, славный парень, но нам с ним не по пути.
В это пока трудно поверить, но борьба со «стилистическими разногласиями» кажется дошла до того, что даже депутат Поклонская вот-вот, видимо, все же уймется (у нее вдруг заподозрили «не погашенное» украинское гражданство на всякий случай), а «Матильде» — быть.
Как фильму. Не более того. Но и не менее.
