САНКЦИИ: ОПАСНОСТЬ НЕ ТАМ, ГДЕ БОЛЬШЕ ВСЕГО ШУМА

- Сейчас очень много разговоров вокруг санкций. Один пакет, другой... двадцать пятый... Рынки лихорадит, рубль падает. А говорят, будет еще хуже. К чему готовиться-то?

- В целом я бы санкции подразделил на следующие подвиды. Персональные санкции могут быть обидны и болезненны для конкретных людей, но никак не влияют на экономику страны, в которой 146 млн человек и которая все это прекрасно переживет.

Есть санкции против конкретных компаний. Лишь небольшое количество компаний из этих санкционных списков действительно всерьез являются двигателями нашей экономики. Прежде всего, это те, что связаны с алюминием и редкими металлами. Санкции ударили по этим компаниям значительно, они наверняка потеряют значительную долю свей выручки. Но компании живы. И когда мы говорим, что предприятия, которые продают алюминий, в связи с санкциями потеряют, допустим, 30% своей выручки и вынуждены будут сократить производство, это в принципе равно ситуации, которая сложилась бы при 20% падении цены алюминия. Для рынка алюминия это не экстраординарное событие, компании к таким падениям готовы. Вообще говоря, мировые рынки устроены так, что если вам запрещено продавать Пете, то вы продаете Васе, а Вася перепродает Пете. Ничего кардинально не меняется. Поэтому на эти санкции, кроме как на неприятные, я бы тоже не смотрел. Стране они разрушительного ущерба не наносят.

Есть санкции, направленные на то, чтобы ограничить возможность России и некоторых российских финансовых институтов занимать деньги. Теоретически - болезненные санкции. Но Россия выручает огромные деньги за продажу углеводородов, у нее хронически положительный текущий счет операций в иностранной валюте. И, по большому счету, мы в валютных заимствованиях не нуждаемся. Экономика валютой обеспечена. Эти санкции тоже не наносят экономике существенного ущерба.

Андрей Мовчан Фото: facebook.com/andrei.movchan

- А что наносит?

- Санкции на поставку технологий. Мы про них меньше всего говорим, потому что напрямую эти санкции не задевают то, что уже есть, стоит и работает. Они задевают наше будущее. И наше будущее страдает очень серьезно. Россия — страна, технологически крайне зависимая. Мы вынуждены закупать технологии практически всего. В том числе для самых важных индустрий, таких как добыча сложных видов нефти, технологии информационные, энергетические и т. д. И здесь любой запрет вызывает провал в нашей экономике, но провал завтра. Нам будет намного сложнее развивать собственную нефтехимию да и собственно добычу нефти. Нам будет сложнее развивать фармацевтику, сложные вычислительные мощности и информационные технологии, авиационную промышленность. Будет тяжело развивать военную промышленность, в первую очередь экспорт вооружений. Индия, например, уже отказалась от самолетного контракта нашего.

И нефть, которую мы поставляем на Запад, сейчас мы добываем в традиционных месторождениях, открытых сравнительно давно. И даже с разведкой у нас плохо, чувствуются технологические проблемы. А со сланцем у нас очень плохо, у нас нет сланцевых технологий и теперь уже запрещено сотрудничество с нами в этой сфере. И как мы будем добывать нефть через 15 лет — большой вопрос. Даже если через 10 лет санкции снимут, уже будет поздновато, потому что разведка требует времени. Резюмируя, можно сказать, что все, о чем кричат, в общем, не страшно. А то, о чем говорят тихо, и отравляет нашу экономику.

- По поводу того, о чем кричат. В качестве одной из возможных мер назывался запрет для наших госбанков операций с долларами.

- Теоретически это неприятная мера, в долларах ведется 40% мировых расчетов. И если предположить запрет России рассчитываться в долларах и евро (американцы конечно будут требовать от европейцев единства действий, без этого я не могу представить себе такого решения) — то мы можем потерять много контрагентов, потому что им будет неудобно платить через третью валюту. Но надо понимать, что мера эта чрезвычайная. Мера эта применялась американцами считанное число раз за всю историю против совсем уж оголтелых режимов типа Ирана, которые открыто заявляли о своем желании уничтожить Америку. Все-таки Россия ведет себя более осторожно. К тому же она - основной поставщик нефти и газа в Европу. И покупатель европейских товаров. Если Россия перестанет покупать в Европе то, что она сейчас покупает, это будет серьезный удар по европейской экономике. Европа потеряет 10-15% своего экспорта, для нее это недопустимо, такие потери не один европейский политик не сможет оправдать перед избирателями.

Очень теоретически, США могли бы в одностороннем порядке, без Европы отказать России в долларовых расчетах. Но Россия держит более 200 млрд долларов в резервах в разных формах и еще столько же держат российские резиденты. США готовы пойти на одноразовый сброс такого количества долларов на рынках? Они боятся запретить продавать нам самолеты, потому что это невыгодно «Боингу», неужели они позволят такой шторм на своем рынке?

КУДА ПОДЕВАЛСЯ РОСТ ЭКОНОМИКИ

- Хорошо, допустим, сейчас санкции на нас практически не влияют. Почему ж тогда нет экономического роста? Уже и цены на нефть опять достаточно высокие — а мы все живем как в кризисе. Доходы у граждан практически не растут, деньги на «майские» указы и прочую социалку по сусекам с трудом наскребаем, постоянно ищем, что урезать...

- Посмотрите на ситуацию на начало 2014 года, когда российское экономическое положение выглядело намного лучше, и платежный баланс у России был намного лучше, и нефть была дороже, и мы готовились принять Олимпиаду и как бы всех любили. И все равно поток инвестиций в Россию был ничтожный.

Если посмотреть на динамику ВВП к тому моменту, в России уже была стагнация. На фоне роста себестоимости и роста зарплат. Поэтому я бы вообще не стал говорить об эффекте санкций. Он, конечно, есть, но не он сейчас определяет ситуацию в нашей экономике.

Почему российская экономика растет в три раза медленнее, чем растет мир, - это отдельный вопрос. Короткий ответ — ошибки в управлении. Прежде всего они привели к тому, что в России на крайне низком уровне доверие между всеми, кто создает ее экономику. И очень высокие риски.

Почему так происходит? Потому что в России не созданы институты защиты прав собственности и не работают законы. У нас законы не худшие в мире. И если бы они работали, по ним можно было бы строить экономику - при нормальных судах, нормальном правоприменении, поддержке прав частной собственности.

- Сколько так мы можем продержаться?

- Долго. Почему? Россия, упрощенно, представляет из себя огромную нефтегазовую компанию с раздутым социальным сектором. Беда этой нефтегазовой компании в том, что она добывает не так уж много нефти и газа. Норвегия на душу населения добывает ровно в 5 раз больше, Саудовская Аравия — в 6 раз. Если бы мы добывали нефти и газа в 5 раз больше, нам вообще было бы все равно, какая у нас экономика, потому что все бы заливалось этими деньгами. Но мы попадаем в группу стран со средним уровнем добычи на душу населения. Жить можно — как бы ты ни издевался над экономикой, все равно денег будет кое-как хватать. Но жить хорошо не получается, потому что на это только углеводородных денег не хватает. У нас ВВП на человека сейчас около 10 тысяч долларов. Это бедненько, но не катастрофично. Это нормально для того, чтобы содержать страну, как мы ее сейчас содержим — когда строятся новые стадионы, но в больницах средних городов нет квалифицированных врачей и качественного оборудования. Но количество бедных у нас в процентах в два раза меньше, чем в Китае. И в три раза меньше, чем в Индии. Мы обеспечиваем население достаточным уровнем образования, в отличие от Бразилии или Индии, где с этим явно хуже. Мы все еще обеспечиваем людей примитивной, плохой, но медицинской помощью. Хотя это, конечно, не Европа совсем и даже уже не Турция. Но все равно это еще не катастрофический уровень.

Чего мы не видим, так это развития. И это отражается в цифрах ВВП. Плюс 1% - 1,5% ВВП на фоне того, что цена на нефть выросла, это настоящая рецессия. Цена на нефть может и упасть и каждый раз, когда она будет падать, мы будем оказываться в тяжелом кризисе, а когда она будет отрастать – возвращаться к стагнации.

Рис.: Катерина МАРТИНОВИЧ

ПУСТЫХ ПОЛОК НЕ БУДЕТ, НО И ДЕНЕГ - ТОЖЕ

- Так к чему готовиться?

- К концу 2020-х — может быть, началу 2030-х годов у нас могут сойтись сразу несколько факторов, которые вызовут кризис. Первый фактор — падение добычи нефти. И скорее всего, падение ее средней цены. Фактор второй — это критическое устаревание инфраструктуры в самых разных отраслях, необходимость замены фондов на производствах и в логистике.

Фактор три — начало большой демографической ямы. Когда количество пенсионеров и детей у нас будет значительно больше в процентном отношении, чем сейчас.

К тому же сейчас в связи с взрывными инновациями доля капитала в ВВП растет, а доля труда падает. Во всем мире, например, грузовики будут постепенно становиться автопилотируемыми. А у нас не будет автопилотов, потому что не будет технологии производства и не будет денег на то, чтобы эти технологии закупать. Мы будем закупать старые дешевые грузовики, а водить их будет некому, потому что не будет людей.

Если нам удастся сохранить сегодняшний уровень открытости экономики и рыночное ценообразование, то, конечно, кризис будет смазан. Не будет пустых полок, как в 80-е. Но люди будут жить ощутимо беднее.

- Что делать-то?

- Власти требуются лояльные сословия чиновников, силовиков, бюджетников. Бюджетники голосуют, силовики поддерживают порядок и защищают от возмущений, а чиновники худо-бедно управляют страной, чтобы она не развалилась на части, не было бардака и беспорядка. Но эти сословия требуют взамен очень многого: бюджетники хотят, чтобы их кормили, не требуя работы и не обременяя рисками; для этого надо фактически монополизировать страну и создавать все больше и больше бюджетных мест.

Мало того – бюджетники хотят объединяющей идеи и величия страны – и приходится идти на конфликт с миром, атаковать вчерашних друзей, искать внутренних врагов. Силовики хотят зарабатывать и тоже расширяться. И вы не можете не предоставить им такую возможность, раз уж построили сильную касту силовиков. Поэтому вы должны давать им все больше и больше источников дохода, все больше и больше власти «на местах». Поэтому все чаще происходит то, что называют вмешательством силовиков в экономику, «заказными» делами и т. п.

Система начинает работать сама на себя, растить сама себя, находить себе свои способы обогащения. Ведь в сущности что такое главная мечта младшего оперуполномоченного? Стать старшим оперуполномоченным. А для этого ему требуются двое младших оперуполномоченных в подчинении – это утроение штата. И нельзя сказать, что общество, те же бюджетники, выбирают протест против такого усиления (простите за каламбур) силовиков. Общество, видя привилегированное положение силовиков, отвечает на это стремлением отправить своих детей работать в силовых органах – чтобы жизнь у них была устроенной. То есть наступает полный консенсус «силовиков», стремящихся расширяться, и народа, который хочет чтобы их стало больше. А когда штаты растут, им надо больше работы – иначе как получать премии, выдвигаться? Значит будет все больше «дел», посадок, разрушенных компаний, эмигрировавших бизнесменов, политических репрессий, законов о запретах и наказаниях.

Чиновники ведут себя ровно тем же образом. Им нужны возможности и привилегии. Для них закон — это вредная бумажка, мешающая им проводить свою волю в жизнь. Начинается микроменеджмент на всех уровнях, управление записками и резолюциями на документах, постоянная работа по выхолащиванию закона и его превращению в то самое «дышло». Процветает коррупция. В результате мы получаем систему, которая не может обеспечить какого-то экономического развития. То есть, в условиях масштабных притоков нефтедолларов мы можем финансировать стабильное состояние, а вполне современная структура экономики – рыночное ценообразование, открытые границы, плавающий курс доллара – обеспечивают нам насыщенность товарного рынка, отсутствие валютных кризисов и дефицита. Но мы хронически отстаем от мира и особенно от стран-лидеров в темпах развития, и это хорошо заметно – пока вдали от Москвы, но лет через 10 будет и в Москве.

Система настолько закостенела с одной стороны, и вышла из под контроля с другой, что, боюсь, уже и косметические изменения работать не будут. Ну а если закрыть глаза и оставлять все как есть, что сегодня и происходит, мы будем идти к дальнейшей монополизации, к постоянному обеднению населения, к ликвидации независимого бизнеса, окончательной потере реального, а не бутафорского научного, бизнес и культурного потенциала, в конечном итоге – к квази-социалистической экономике. И тогда мы в 2030-е годы получим серьезную просадку, страна выпадет из когорты перспективных развивающихся стран, а власть возможно перейдет к полувоенным популистам, которые поведут ее уже совсем по «венесуэльскому» пути. Можно ли в этом жить? Да. Даже если ВВП на человека в реальных цифрах упадет в два раза, мы будем, например, на уровне Тайланда по этому показателю; пока мы не разрушили экономическую систему – не отказались от рыночности цен и курсов – мы сможем худо-бедно тянуть.

СОВЕТ НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ

- Обычного человека волнует, что ему в такой ситуации делать. Не дергаться? Как-то финансово подстраховаться? Недвижимость купить, доллары?

- Россия, увы, находится в долгосрочной стагнации. Находясь внутри такой стагнирующей экономики, вы не можете спастись инвестициями в недвижимость, потому что активы будут дешеветь. Особенно когда государство будет пытаться с этим что-то делать и, например, организовывать компанию по массовой застройке при падении платежеспособного спроса чтобы раздавать квартиры «своим» или в кредит — и эти миллионы квадратных метров будут падать в цене еще больше. Доллар выглядит в этой ситуации более надежным средством сбережений. Евро тоже, скорее всего, будет вести себя гораздо лучше, чем валюта России.

СПРАВКА «КП»

Андрей МОВЧАН - приглашенный эксперт программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги (тесно сотрудничает с Российско-Евразийской программой Фонда Карнеги в Вашингтоне). Был исполнительным директором компании «Тройка Диалог», после руководил группой «Ренессанс Управление инвестициями», в 2006 - 2008 гг. глава банка «Ренессанс Кредит». В 2009 году основал инвесткомпанию «Третий Рим» и был ее управляющим партнером до конца 2013 года. Автор многочисленных публикаций по экономике и финансам.