События последних дней еще более обнажили, что Европейский союз столкнулся с целой системой вызовов. При этом далеко не все в его руководстве готовы взглянуть в глаза реальности, предпочитая объяснять происходящее теорией заговоров и «рукой Кремля». А выдвигаемые даже трезвомыслящими людьми рецепты улучшения ситуации относятся скорее к области добрых сказок, нежели к реальности.

В Европе, вернее, в Европейском союзе, неделя непослушания.

Венгерский премьер-министр – и один из главных европейских «смутьянов» – Виктор Орбан в очередной раз высказал все, что думает о происходящем в ЕС. Помимо привычной правоконсервативной риторики он также сделал целенаправленный выпад против европейской бюрократии, обвинив ее ни много ни мало в «советизации», а именно в стремлении Брюсселя «указывать нам, с кем мы должны жить в нашей собственной стране».

В свою очередь прошедший 20–21 октября саммит ЕС обнажил сразу несколько линий политических и экономических разломов внутри союза.

Во-первых, безрезультатной оказалась попытка согласовать новый пакет санкций против России, на этот раз из-за Сирии. Инсайдеры утверждают, что главным застрельщиком, заблокировавшим их, выступил премьер-министр Италии Маттео Ренци. Однако очевидно, что он явно не был в гордом одиночестве в данном вопросе, поскольку недовольство санкционной политикой и обострением отношений с Россией уже давно является причиной раздоров в общеевропейском доме. Причем чем дальше, тем более ожесточенных.

Во-вторых, Валлония и столичный регион Брюссель (ирония судьбы – бельгийский Брюссель недоволен европейским Брюсселем) отказались одобрить давно продавливаемую ЕС ратификацию соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между Евросоюзом и Канадой (СЕТА). В результате вместо торжественного подписания, назначенного на 27 октября, Европе предстоят еще месяцы работы и согласований.

Одним из трендов развития Европы последних десятилетий стала регионализация, уменьшение полномочий национальных структур через делегирование все большего количества функций на уровень регионов, ну и на наднациональный – европейский – уровень. Причин тому было множество, и часть из них действительно помогала решать накопившиеся проблемы. Но главным было сужение контроля национального государства, размывание пространства национального суверенитета. Не лишено иронии, что процесс, запущенный Евросоюзом, вернулся к нему бумерангом, и вот уже отдельные регионы, а вовсе не государства, успешно торпедируют важные европейские проекты и инициативы.

А Франция со своей стороны продолжает препятствовать заключению договора ЕС с США о торговом партнерстве, отказываясь даже приблизительно называть дату его возможного подписания, но твердо утверждая, что в этом году этого не произойдет.

В-третьих, СМИ стали свидетелями весьма нервной реакции президента Еврокомиссии Юнкера на вопрос о переговорах с премьер-министром Британии, что сразу породило предположения, насколько напряженной была атмосфера на саммите.

При этом Брекзит все сильнее смещается из области теоретизирований в сферу практического воплощения. А это влечет за собой довольно мрачные прогнозы, например о том, что в случае жесткого сценария выхода Великобритании из ЕС европейские компании будут ежегодно терять на 8 млрд фунтов (9,7 млрд долларов) больше, чем британские.

На этом фоне неудивительным выглядит алармистское заявление главы МИД ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера о зоне турбулентности, в которую попал Европейский союз, и даже о его возможном развале. При этом не может не радовать, что германский министр иностранных дел видит корни текущих проблем в объективных проблемах, с которыми сталкивается в данный момент Европа: от беженцев до финансового кризиса.

Подобное здравомыслие выгодно выделяется на фоне выступлений других представителей европейского истеблишмента. В частности, на все том же саммите председатель Европейского совета Дональд Туск обвинил Россию в реализации стратегии, нацеленной на ослабление Евросоюза. Это, в свою очередь, вызвало уже стандартные опровержения, хотя и не без ироничной шпильки, со стороны России: «Мы хотим видеть Евросоюз единым, сильным, позитивно настроенным в отношении нашей страны и, что немаловажно, более независимым в принятии решений».

Правда, даже трезво оценивающий ситуацию, проблемы и угрозы Штайнмайер в качестве выхода из ситуации видит общение «со всеми заинтересованными сторонами» и некое турне с многочисленными встречами с гражданами. Учитывая, что на повестке дня Европы стоят действительно судьбоносные для Европейского союза вопросы, не очень понятно, как предполагается их решать через разговоры с гражданами.

Текст: Ирина Алкснис