Для стабильного роста ВВП инвестиции в экономику должны составлять не менее 500 млрд рублей ежегодно, заявил в интервью «Известиям» председатель Внешэкономбанка Сергей Горьков. Благодаря новому механизму финансирования крупных проектов в России — фабрике проектного финансирования — эту сумму возможно будет инвестировать уже в 2019 году. Еще одно направление, которое позволит России быстрее развиваться, — технология блокчейн. ВЭБ уже запустил пилотные проекты на ее основе с Росреестром, сейчас готовятся проекты с Минздравом и Новгородской областью. Заинтересованы в блокчейне и госкомпании: Ростелеком и «Почта России» обратились по Внешэкономбанк с инициативой внедрить в своей работе новую технологию.

— ВЭБ можно назвать одним из главных евангелистов системы блокчейн. Как можно распространить блокчейн в государственном масштабе?

— Начать надо с того, что в прошлом году ВЭБ принял новую стратегию, в которой есть две составляющих. Первую мы назвали «догоняющее развитие». ВЭБ начинает концентрироваться. Если он раньше был всеяден во всех отраслях и направлениях, то теперь фокусируется на отраслях, приоритетных для развития России, которые создают высокие переделы. Мы традиционно добываем нефть и газ, другие виды ресурсов — металлы, древесину, — но зачастую экспортируем товар в сыром виде или в первом переделе. Очень важно России создавать вторые, третьи, четвертые переделы. Наша задача — в этих отраслях создавать продукты другого качества. Мы вместе с правительством для себя приняли 26 направлений, на которые ориентируемся. Это нефтехимия, фармацевтика, производство электроники — то, чего не хватает России для производства. Мы назвали это направление «догоняющее развитие», потому что мы догоняем развитые страны и создаем себе эти кластеры.

ВЭБ поспорил с прогнозом Минэкономразвития

 

С другой стороны, догонять мало. Если Россия будет только догонять, мы никогда не сможем стать развитой державой, по крайней мере с точки зрения экономики и технологии. Нужно прыгать. Мы начали искать области, где Россия может прыгнуть. Мы определили для себя три области, в которых Россия имеет все основания быть лидером: это блокчейн, квантовые технологии и конвергентные технологии.

Действительно, мы являемся сейчас основными апологетами продвижения государственного блокчейна и непубличного, private-блокчейна. Он отличается тем, что может быть реализован не на открытых площадках, а в компаниях или государственных институтах. Это дает фундаментальную возможность для повышения эффективности и увеличения скорости процессов.

Приведу пример. Сейчас самый короткий срок для заключения какого-то договора, наверное, неделя. Через блокчейн это можно сделать за несколько секунд. Не нужно иметь большой аппарат, делать огромное количество операций. Самое главное — этот договор становится неизменным и открытым. Блокчейн — это скорость, неизменность, открытость, а главное — он убирает коррупционную емкость. Блокчейн может быть применен фактически во всех видах деятельности человека, государства, компании — любого института.

Мы верим, что эта технология фундаментально нужна для России, но она фундаментально двигается и в мире. Китайцы активно начинают использовать технологию блокчейн, и не только в государственной части. Крупнейшие частные компании, занимающиеся B2C, тоже сейчас внедряют технологии блокчейн.

— Для работы блокчейна нужно много энергии. Определены ли уже российские регионы, в которых могут появиться майнинговые центры?

— Мы смотрим сейчас несколько регионов. Вопрос майнинга энергии для блокчейна особенно остро встанет в 2018 году, когда мы перейдем от пилотных проектов к полноценным. Думаю, что Дальний Восток имеет возможность стать территорией для майнинга, но он не единственный. Не имеет значения, какой регион — для нас важна в первую очередь стоимость электроэнергии, поэтому смотрим несколько вариантов.

Лучше всего использовать энергоизбыточные регионы — Сибирь, Кольский полуостров, Карелию, регионы, где есть либо гидроэлектростанции, либо АЭС, — это самые дешевые генераторы электроэнергии.

— Есть уже несколько пилотных проектов с блокчейном: Минздрав, Росреестр, Новгородская область. Насколько они успешны, по вашей оценке?

— Очень хорошо продвигается работа с Росреестром в рамках пилотного проекта по передаче прав собственности на недвижимость. С Минздравом и Новгородской областью мы только недавно запустили проекты. Нужно время, любой пилотных проект его требует.

— Чего мы можем добиться с помощью блокчейна для всех граждан России?

— Приведу вам простой реальный пример. В одной из стран, в Грузии, если вы хотите получить водительское удостоверение, вы, как в «МакАвто», заезжаете, показываете ID (паспорт в нашем случае) и через три минуты выезжаете с удостоверением. Вы хотите провести сделку с недвижимостью. Весь процесс занимает ровно один день. При этом вы никуда не ходите. Для населения очевидные преимущества с точки зрения регистрации. Не нужно ходить к нотариусу — эта технология сама формирует доверенность, не нужно стоять ни в каких очередях. Сделки могут осуществляться между гражданами, ведь вы что-то покупаете. То, что мы называем смарт-контракты, или электронные контракты блокчейна, позволит в автоматическом режиме совершать все сделки. И это будет неизменно, основательно, качественно. Я думаю, что качество работы судов существенно изменится.

— Российские госкомпании обращаются к вам с инициативами внедрить блокчейн? И если да, какие?

— Обращаются. Обсуждаем такую возможность с Ростелекомом и «Почтой России». Еще несколько крупных государственных компаний в этом направлении проявляют интерес. Также крупные частные компании и регионы готовы рассматривать технологию внедрения блокчейна.

Я думаю, что с 2018 года этот процесс пойдет более масштабно. Но здесь также важно изменить регулирование, мы сейчас готовим предложения. Пока мы в «песочнице» копаемся, а в 2018 году уже вынесем эту технологию на реализацию.

— Ни одна страна в мире не регулирует отрасль криптовалюты. Наш Минфин предложил вообще запретить использование криптовалют между физическими лицами и оставить это дело профессионалам. Какую позицию занимаете вы по этому вопросу?

ЦБ предложил создать электронную базу доверенностей на основе блокчейн

 

— Пока запрещают ICO, но не очень запрещают криптовалюты. Есть отдельные страны, которые запретили криптовалюты, но крупные страны запрещают ICO или приравнивают ICO, к примеру, к IPO. Это говорит о том, что все немного напуганы этим явлением.

Когда операции с биткоином дошли до $2 млрд в день, это стало чувствительным. Хотя эта первая реакция больше эмоциональная, мне кажется. Но тем не менее криптовалюты — это явление, с которым нужно определиться не эмоционально, а фундаментально. Вся история, связанная с криптовалютами, и в том числе ICO как платформа, возникла как реакция на стартаповскую экономику. Здесь важно не убить движение. Боюсь, что в перспективе криптовалюты не будут таким большим явлением.

Я вижу очень разумную позицию Центробанка. Он сделал заявление, что вложения в биткоин достаточно рискованны, но ЦБ пока не запретил криптовалюты и очень взвешенно сейчас это обдумывает и обсуждает. ЦБ сам реализует технологию блокчейн в финтехе, поэтому банк понимает, как он важен.

— Эльвира Набиуллина недавно сказала, что криптовалюты могут даже до нового финансового кризиса довести. Есть ли такие риски?

— До кризиса могут довести какие-то фундаментальные явления, связанные с криптовалютами. Буйный рост биткоина у всех вызвал такую реакцию. Сейчас очень важно с криптовалютами правильно определиться. Ведь существует не только биткоин, но и другие виды криптовалют.

Но блокчейн и криптовалюты — это не одно и то же. Блокчейн — это технология, криптовалюты — вид валюты, которая имеет особенности своего движения, построения и сущности. Фундаментально майнинг криптовалюты всё равно через 2–3 года выровняется и не будет иметь такой тренд роста.

— Сколько, на ваш взгляд, нужно ежегодно вкладывать в экономику России для поддержания ее стабильного роста?

— Для того чтобы был стабильный рост в экономике, нужно каждый год вкладывать примерно 500–600 млрд рублей. Но это невозможно сделать одному ВЭБу — это можно сделать только совместно, через синергию разных институтов, поэтому мы запускаем сейчас фабрику проектного финансирования.

Фабрика проектного финансирования позволит на каждый вложенный рубль от ВЭБа привлекать 3–4 рубля от других банков. Мы считаем, что в 2019 году фабрика позволит инвестировать в экономику России 500 млрд рублей.

— Какие еще супертехнологии вам интересны, в которые вложился бы ВЭБ?

— Мы смотрим квантовые технологии. Мы считаем, что квант — это разнонаправленные, важные, фундаментальные технологии. Из квантовой науки выросло всё, что касается транзистора, компьютера. Сейчас происходит вторая квантовая революция — это создание квантового компьютера.

Внешэкономбанк вошел в рабочую группу по созданию российского квантового компьютера совместно с ведущими экспертами в области квантовых технологий из Российского квантового центра, НИУ ВШЭ, НИТУ «МИСиС», МФТИ и МГУ имени М.В. Ломоносова.

— Недавно ВЭБ открыл департамент тинейджеров в Центре блокчейн-компетенций ВЭБа. Как у вас возникла такая идея? Есть ли уже такой опыт у нас в стране?

— Опыта нет, мы первые. Это возникло не просто так. У меня есть дети разного возраста, в том числе и тинейджеры. Наблюдение за ними показывает, что они совершенно взрослые люди. В 14, 15, 16 лет они вполне в состоянии принимать решения. Самое главное, они open-minded, они открыто смотрят на мир.

Мы проводили в Казани хакатон по блокчейну. Половину задач выиграли тинейджеры, причем нестандартными решениями. Мы поняли, что надо привлекать ребят, поэтому мы объявили о создании департамента. Это не будет департамент в классическом виде: структура, где все сидят. Нет, это будет, скорее всего, сетевой департамент, который позволит огромному количеству ребят быть вовлеченными в работу по технологиям. Руководителю департамента 14 лет. Он не участвовал в хакатоне в Казани, он победитель другого хакатона. Мы увидели, насколько это интересный чистый мозг, насколько это интересные ребята, они патриотичные и видят будущее.

— Вы будете им деньги платить?

— Конечно, будем платить. Это настоящая работа.