Если в 2005 году на госсектор приходилось лишь 35% ВВП, то в 2017 году уже до 70%. Получается, за 12 лет активность частного бизнеса упала вдвое!
«Банки не дают кредиты, проверяющие вымогают, силовики отжимают», - эту мантру затягивают каждый раз, когда заходит речь о малом и среднем бизнесе. И все это в целом правда. Но корень проблемы гораздо глубже.
КАЗЕННОЕ ВНЕ КОНКУРЕНЦИИ
Государство присутствует практически во всех значимых отраслях. И, по оценкам Федеральной антимонопольной службы (ФАС), куда бы оно ни пришло, автоматически само создает неравные условия для любых коммерческих структур. «Нарушения условий конкуренции органами власти, нарушения в госзаказах, неравный доступ к госресурсам», - вот так описала общие проблемы экономики ФАС в докладе правительству.
За примерами далеко ходить не надо. С 2009 года в одном городе-миллионнике успешно развивалось несколько частных проектов электронных дневников. Родители за символические деньги имели возможность с телефона следить за оценками ребенка, общаться с учителем и так далее. Лет через пять местный департамент образования якобы испугался, что коммерческие организации получают доступ к личной информации учеников. Старые электронные дневники чиновники запретили, вместо них ввели единую казенную систему. Она работает бесплатно, но, по отзывам родителей, хуже. Результат: коммерсанты, понеся большие потери, ушли работать в другие города. А городской бюджет потратил много уже своих денег на создание клона дневника и сопутствующих сервисов.
Или возьмем сотовую связь. Крупнейшей государственной телекоммуникационной компании принадлежит один из четырех основных сотовых операторов, популярный интернет-провайдер и куча всего еще. Корпорация много раз получала льготные кредиты от государственных банков. Покупку того самого мобильного оператора фактически профинансировали ВТБ, Россельхозбанк, Газпромбанк и Внешэкономбанк. Другим сотовым операторам такие условия по определению недоступны.
В 2017 году казенной компании достался контракт на предоставление связи всем органам власти страны. Столь жирный кусок, обеспечивший сразу треть оборота, достался ей фактически без конкурса.
В 2018 году второй по размерам активов государственный банк России купил 29,1% акций (фактически контрольный пакет) крупнейшей в стране сети магазинов «Магнит» у основателя Сергея Галицкого. Продуктовый ретейлер был второй (после «ЛУКОЙЛа») крупнейшей частной компанией России. Формально сеть осталась частной акционерной компанией. Но де-факто - стала государственной: ее контролирует банк, который контролируется государством. Не сказать, что Галицкий проиграл от сделки - за свои акции он получил адекватные 138 млрд. руб. Но как-то странно, что, начав с возвращения контроля над стратегической нефтегазовой отраслью, государство постепенно добралось до продуктовых магазинов.
УБЫТОЧНО СУБСИДИРУЕМОЕ ХОЗЯЙСТВО
По данным ФАС, многие госкомпании и муниципалитеты научились обходить закон о закупках. Вместо того чтобы провести честный тендер и отдать подряд лучшему, бюджетные средства передаются подведомственным ГУПам и МУПам в форме субсидий. Как это работает? Например, администрация города должна обеспечить движение общественного транспорта на каком-то маршруте. Можно на конкурсных условиях привлечь частного перевозчика. А можно пойти иным путем: перевозить своими силами - поручить принадлежащей городу муниципальной компании. И пусть даже она работает в убыток - компенсируют субсидиями из того же городского бюджета. Аналогичная схема применяется и для уборки-благоустройства территорий. Тенденция создавать под разные задачи дочерние государственные структуры, дабы не нанимать коммерческих подрядчиков, носит массовый характер. С 2013 по 2016 год число унитарных государственных предприятий увеличилось в два раза, с 11 до 23 тысяч.
- Почему в большинстве случаев частный бизнес выполняет задачи эффективнее, чем государство? - вопрос доценту кафедры бизнеса и управленческой стратегии РАНХиГС Эмилю Мартиросяну.
- Коммерсанты заинтересованы в прибыли - стараются работать эффективнее, убирая лишние потери. Для унитарных предприятий прибыль не стоит на первом месте. Гос-контора вообще может нести убытки - все равно финансовые дыры компенсируют из бюджета.
Рис.: Катерина МАРТИНОВИЧ
КОММЕРСАНТЫ ПРИ ВЛАСТИ
Получается, описанная выше система невыгодна в первую очередь самому государству, которое теряет на этом гигантские деньги. Но тогда зачем все это?
- Решили власти одного региона сделать хорошее дело - навести порядок в утилизации мусора, - рассказал предприниматель, управляющий партнер Management Development Group Дмитрий Потапенко. - Но почему-то конкурс на много миллиардов по вывозу отходов выиграла неизвестная фирма с уставным капиталом 10 тысяч рублей. И принадлежит эта организация сыну крупного федерального чиновника. Часто решения муниципалитетов или госкомпаний принимаются в интересах конкретных коммерсантов или олигархов.
В 2015 году Владимир Путин во время послания Федеральному собранию рассказал, что правоохранители используют уголовные дела для давления на предпринимателей. По словам президента, в 2014 году по экономическим статьям возбуждено 200 тыс. дел. При этом до суда дошли 46 тыс., а 15 тысяч развалились в ходе процесса. Приговором же закончились только 15% всех дел. 83% предпринимателей, ставших фигурантами уголовного преследования, в итоге потеряли свой бизнес.
По мнению бизнес-омбудсмена Бориса Титова, с того доклада Владимира Путина ничего принципиально не поменялось. В 2017 году четверть всех обращений к уполномоченному была связана с уголовным преследованием. В 2018-м - уже треть.
- Каждый шестой предприниматель в России сталкивался с преследованием со стороны силовиков. 80% из них заявляли, что после ареста их бизнес серьезно нарушился, - рассказал Титов.
ДОИТЬ ИЛИ ЗАРЕЗАТЬ
Потапенко считает, что любое частное дело сталкивается с давлением государства. Если ты микробизнес - к тебе придет участковый. Если крупный - генерал полиции.
- Власть общается с предпринимателями, как мясник с коровой. Либо коммерсант доится, либо его режут, - сказал Потапенко.
От такого отношения бизнес не растет. Даже мельчает.
- 95% российского МСП - это по-прежнему микробизнес. Малых и средних производственных компаний больше не стало. А ведь именно эти категории МСП в основном и создают добавленную стоимость в экономике, - замечает Титов.
БЫЛ СЛУЧАЙ
«У нас есть где развернуться»
Бизнесмен - это внутреннее состояние, с которым рождаются. Такой даже в зоне строгого режима сумеет наладить гешефт. А потому даже в нынешних условиях умудряется приспособиться и работать. И даже питает какие-то надежды
Создатель сети пиццерий «Додо Пицца» Федор Овчинников (общая выручка сети - 3 млрд. рублей в год) уверен, что для бизнеса в России не все еще потеряно.
- В России проще вести дела, чем в США. У нас недостаточно развит рынок частного предпринимательства, осталось еще много свободных ниш. Есть где развернуться. В Европе или Америке все уже занято.
- Как же риск, что успешное дело могут попытаться отобрать?
- Слава богу, ко мне еще никто не приходил. У меня сложная бизнес-модель, основанная на франчайзинговой сети. Условный рейдер просто не разберется, как это все работает и как поддерживать успех.
- Но вас же не так давно обвинили в распространении наркотиков. Не чувствуете угрозу?
- Нет. Пока все закончилось двумя вызовами в полицию. Я уверен, что это просто недоразумение. Если вести свое дело честно, не нарушать законы, то и проблем не будет.
Напомним, в конце 2017 года в одной из пиццерий сети нашли закладку с наркотиками. В полицию написали донос, будто в этом виноват сам владелец сети Федор Овчинников. Хотя пиццерия принадлежит не ему, а партнеру-франчайзи, который лишь пользуется брендом, рецептурой и общей системой заказов. И нынешнее благодушие коммерсанта в духе «правда всегда торжествует» выглядит странно - особенно если вспомнить его тревожные посты в соцсетях на фоне вызовов на допросы.
