Эра углеводородов подходит к завершению, будущее за электромобилями и возобновляемыми источниками энергии, считает глава Сбербанка Герман Греф. Нефтяному веку, по его мнению, осталось всего 10 лет. Уход нефти ниже 29 долларов за баррель придает весомости его словам. Однако подобные заявления делались уже не раз, и громче всего они звучали именно в периоды резкого обвала нефтяных котировок.
Нефтяной век, как и каменный, закончился, заявил глава Сбербанка Герман Греф. По прогнозу банкира, если Китай продолжит создавать сегодня альтернативную энергетику теми же темпами, то страна будет потреблять на 45% меньше традиционных источников энергии. Прежде всего это касается угля, который разрабатывает и поставляет Россия, а также других углеводородов.
«Можно сказать, что эта эра (доминирования углеводородов) осталась в прошлом. Каменный век закончился не потому, что закончились камни. Точно так же можно сказать, что и нефтяной век уже закончился. Будет его остаток, возможно, 10 лет, до тех пор, пока вся инфраструктура электромобилей не будет развернута», – считает Греф.
Электричество и транспорт – это две составляющие, которые потребляют больше всего нашего углеводородного сырья, 18% и 56% соответственно, отметил глава Сбербанка.
«И там и там есть радикальные изменения. В Китае к концу 2016 года – началу 2017 года 70 гигаватт установленной мощности будет давать солнце. Солнце, ветер, биоэнергетика – все вместе это 230 гигаватт установленной мощности, плюс 330 гигаватт в гидроэнергетике. Итого 560 гигаватт установленной мощности – это возобновляемые источники энергии. Для сравнения, это в два с половиной раза больше, чем вся установленная мощность РФ», – привел пример Греф.
Падение цен на нефть – это хороший повод для таких разговоров. В 2009 году и в другие периоды падения тоже был ренессанс громких прогнозов о массовом переходе на зеленую энергетику и электромобилей.
Однако большинство экспертов, в том числе и международные энергетические агентства, заката эры нефти и углеводородов не ждут еще много десятилетий. Хотя, безусловно, все признают, что доля ВИЭ (возобновляемых источников энергии) будет медленно расти. Однако в общем энергобалансе ее доля до сих пор остается крайне низкой.
«Во всем мире сейчас около 1,2 млрд автомобилей. Говорят, что через десятилетие будет 2 млрд автотранспортных средств. Электромобилей сейчас примерно 1 млн с хвостиком, то есть в тысячу раз меньше. При этом на транспорт расходуется 60–65% всей добываемой нефти. О каком конце эры нефти можно говорить? На этом простом примере уже можно подытожить: заявление Грефа красивое, можно похлопать и разойтись. Это эпатаж, не более того», – говорит газете ВЗГЛЯД директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин.
«Проблемы со сбытом нефти будут, но точно не в этом десятилетии, а, я думаю, за пределами 2030 года, когда количество автотранспорта на электротяге, на водородном и гибридном двигателях, увеличится. Пока же мы видим, что самый дешевый электромобиль, например «Мицубиси», «Рено», стоит как автомобиль бизнес-класса. А автомобили Tesla по 100 тыс. долларов – это, конечно, люксовый класс», – говорит Пикин.
«Электромобилям сулили массовый приход еще в начале 2000-х годов. Но этого так и не произошло. Технологии стали дешевле, лучше, но масштабного спроса на электромобили мы все равно не видим со стороны потребителей», – говорит замгендиректора Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник. Во-первых, объясняет он, дешевые нефтепродукты, особенно в Европе и США, никак не стимулируют к покупке электромобилей. Во-вторых, электромобили так и не стали комфортными. «Это затраты на аккумуляторные батареи, которые надо менять. Их надо возить с собой, а это тяжелый элемент – как дополнительный пассажир, условно», – говорит Пасечник.
Наконец, экологическая сторона вопроса также спорна. «Чтобы произвести эту батарею, надо сжечь несколько тонн той же нефти. Не факт, что этот автомобиль выходит экологичней. Опять же электроэнергию, которую батарея будет черпать из сети, тоже надо произвести на ТЭС, где сжигают тот же уголь, мазут или газ», – поясняет собеседник.
«Чтобы создать пресловутую батарейку Tesla, которую так помпезно презентовал Эван Макс, тоже нужна энергия. Он заявил, что готов с помощью батарейки с размером в один штат США обеспечить энергией весь мир. Так вот чтобы построить эту батарею, требуется гораздо больше энергии, чем она будет способна потом отдать. Поэтому во многом все эти заявления про конец эпохи нефти – пиар, маркетинг», – добавляет Сергей Пикин.
Еще одна большая проблема – это создание инфраструктуры для подзарядки электромобилей, которая требует переформирования всех сетей АЗС, колоссальных затрат и инвестиций.
Электромобили дороги по сравнению с бензиновыми, это машины малого класса с невысокой мощностью. Это совершенно другой уровень комфорта, отличный от привычного для автомобилиста. Поэтому самое сложное – это изменить ментальность людей, замечает Пасечник.
Что касается возобновляемых источников энергии (ВИЭ), то, действительно, их доля в общем энергобалансе мира растет с каждым годом. Однако она по-прежнему незначительна. «Пока ни одна энергосистема не работает по новым принципам со стопроцентно возобновляемой энергией. Есть периоды времени, когда ВИЭ дают чуть ли не до 100% энергии, как в случае с Норвегией, или Испания летом за счет ВИЭ вырабатывала до половины энергии. Но это отдельные эпизоды», – говорит Сергей Пикин.
ВИЭ – это солнечная и ветряная генерация, биоэнергетика, геотермальная энергия, энергии приливов и отливов. Водная генерация единственная занимает более-менее приличную долю в мировом балансе. Важная проблема ВИЭ – в их сезонности и зависимости от природных и погодных условий. Даже выработка энергии на гидроэлектростанциях во многом зависит от сезона и погоды, что уж говорить о ветре и солнце. Использовать возобновляемые источники зачастую можно лишь как дополнение к базовой углеводородной энергетике.
Кроме того, затраты на получение возобновляемой энергии и мощности ее выработки зачастую проигрывают получению энергии традиционным способом.
«Пока преждевременно говорить об окончании эры углеводородов. Путь и меньшими темпами, но потребление нефти продолжает расти, а открываемые новые источники энергии пока не дают той рентабельности, которая необходима для их повсеместного внедрения. А в свете дешевой нефти и не могут дать – многие из них даже при ценах свыше 100 долларов за баррель требовали для внедрения активной господдержки дотациями и различными льготами. Возможно, в течение ближайших 20 лет мы и увидим какой-то серьезный прорыв в области альтернативной энергетики, однако пока можно говорить только о предпосылках, создаваемых для этого, но не о самом прорыве», – согласен Богдан Зварич из инвестиционного холдинга «Финам».
Более того, в силу удешевления углеводородов можно говорить об усилении углеводородных позиций. Для промышленных держав Германии, Китая, США, Японии дешевое сырье – это большой стимул к развитию, так как освобождаются колоссальные инвестиции, и сэкономленные деньги пойдут в реальный сектор. «На ВИЭ они вряд ли пойдут. Зачем, если традиционные ресурсы дешевы? В ВИЭ уходят, когда газ и нефть дорогие. Сейчас же стимулов переходить на ВИЭ нет. Понятно, что технологии будут развиваться, и свою долю ВИЭ будут брать за счет экологических доктрин и технического прогресса. Ее доля будет расти, но очень медленными темпами», – полагает Александр Пасечник.
Что касается Китая, то Пекин действительно в последнее время в числе лидеров по инвестициям в ВИЭ. Однако это крупнейшая экономика, которая, несмотря на все страхи, продолжает расти. Если внимательно присмотреться, то сейчас все страхи относительно того, что Китай замедлит рост с 6–7% до 3–4%, но речи о падении не идет.
«По всем прогнозам как китайских научных институтов, так и МЭА, основным видом топлива в Китае еще как минимум на два десятилетия будет оставаться уголь. Я других прогнозов даже не видел. Безусловно, темпы прироста ВИЭ в Китае самые большие в мире, но угольные станции остаются базой текущего развития экономики. Потребление энергии в Китае не снижается, а продолжает увеличиваться. В прошлом году Китай на рекордном уровне и купил, и потребил нефти», – рассказывает Сергей Пикин.
«Слишком революционно ждать смены технологического уклада – от углеводородной к ВИЭ. Напротив, сейчас дешевые углеводороды подстегнут их большее потребление, чего и ожидают ведущие энергетические консалтинговые группы. В частности, МЭА сулит рост спроса на нефть к концу года, который съест излишек, который имеется на рынке. Рынок нефти рано или поздно сбалансируется, фаза спада сменится фазой подъема. 50 долларов за баррель – это был бы компромисс для потребителей и производителей», – заключает Пасечник.
В лучшем случае альтернативная энергетика будет занимать через 20 лет примерно 20–30% от общего объема потребляемой на Земле энергии, считает руководитель исследовательской группы департамента химической и нефтяной промышленности Инженерной школы Шулих Университета Калгари (Канада) Надер Махинпей. При этом альтернативным источникам энергии никогда не удастся на 100% заменить традиционные источники, заключает он.
Поэтому российские углеводороды будут еще долго пользоваться спросом. Это значит, что у РФ при желании есть время обратить все силы на развитие научного потенциала, вложить средства в человеческий потенциал, чтобы выбраться из углеводородной ловушки. Греф же поставил крест на технологическом развитии России. Он назвал Россию страной-дауншифтером и заявил, что она проиграла гонку технологий в мировой экономике. Победителями, по его мнению, сейчас являются те страны, которые смогли вовремя адаптироваться и инвестировать в развитие технологий.
Текст: Ольга Самофалова
