За последние три недели Путин сменил 10 глав регионов. Учитывая, что еще семь губернаторов были заменены в первой половине этого года, обновление региональной элиты носит беспрецедентный характер. Но главное значение столь масштабной замены губернаторов выходит за рамки региональной политики – мы имеем дело с новым подходом к формированию высшего управленческого класса.
Волна замены губернаторов началась 25 сентября с назначения Дмитрия Азарова главой Самарской области и закончилась 12 октября переходом Андрея Турчака из Псковской области на работу в исполком «Единой России» – новых руководителей в итоге получили десять регионов.
Но вообще-то обновление началось в феврале – апреле: тогда были заменены главы семи субъектов. То есть за последние восемь месяцев было заменено руководство каждого пятого субъекта Федерации – 17 из 85.
Учитывая, что за последние два года новых глав получили всего 24 региона, видно, что именно в последние месяцы скорость обновления существенно увеличилась. Более того – столь масштабной замены глав регионов не было в истории постсоветской России. Ее можно сравнить только с 1991–1992 и 1996 годами, но там были совсем другие ситуации. В первом случае разваливался СССР, и Борис Ельцин назначал глав администраций на смену первым секретарям обкомов. Во втором проходили первые конкурентные выборы губернаторов в нескольких десятках субъектов Федерации. С чем связано столь массовое обновление региональной элиты сейчас, спустя два десятилетия?
С той политикой обновления всей управленческой номенклатуры, которую в последние пару лет проводит Путин – то есть мы наблюдаем, как процесс формирования нового состава высшей власти переходит в свою решающую стадию. Собственно говоря, вопрос состава элиты, а говоря проще, кадровый вопрос всегда был одним из ключевых для Путина – просто в его решении он прошел несколько этапов.
Первые два президентских срока Путин, по сути, разбирал кадровые завалы. Причем первый срок практически целиком ушел на то, чтобы просто получить возможности осуществлять президентские полномочия – для этого нужно было выстроить «вертикаль власти», а говоря проще, расчистить место для Путина среди сформировавшейся в 90-е годы элиты. Ведь олигархи, ощущавшие себя хозяевами страны, и их ставленники во власти сначала думали, что молодой и неопытный президент станет их марионеткой, а потом решили его «прижать», то есть ограничить его полномочия. Так что весь первый срок Путин просто расставлял своих людей – тех, кому мог хотя бы доверять – и выискивал во враждебной в своем большинстве к нему элите тех, для кого государственные интересы были выше личных.
В итоге только к 2004 году Путин получил полный контроль как над собственной администрацией, так и над правительством. Но и на втором сроке толком заняться кадровой работой на перспективу не удалось. Во-первых, потому что Кремль еще не мог позволить себе такое долгосрочное стратегическое планирование – основные силы и время уходили на решение конкретных и не терпящих промедления вопросов, и приходилось работать с теми кадрами, что были, условно говоря, с «лучшими из худших». Хотя уже с 2005-го с целью улучшения управляемости регионами отказались от прямых выборов губернаторов, ускорить процесс формирования новой региональной элиты было непросто. Ни практиковавшееся порой назначение в регионы «варягов» (то есть не местных уроженцев), ни попытка сделать «Единую Россию» кузницей региональных кадров не дали желаемого результата.
К тому же весь второй срок существовала т. н. проблема 2008 года – то есть Путину нужно было определяться с тем, кого он будет рекомендовать в президенты. В 2008-м Путин пересел в премьерское кресло – и работа с кадрами уже не так сильно зависела от него лично. Более того, некоторая часть номенклатуры и элиты к началу десятых годов решила списать Путина со счетов, что вылилось в митинги на Болотной.
Только с возвращением в 2012 году в Кремль Путин приступил к тотальному обновлению элиты – что проявилось и в ее национализации, и в ужесточении борьбы с коррупцией. В Кремле стали все больше внимания уделять системной работе с кадрами, вспоминать то правильное, что было в советской кадровой работе. Должен быть внимательный отбор перспективных кадров, должен быть институт поручительства и рекомендаций, способный чиновник должен продвигаться по всем ступенькам кадровой лестницы, перемещаться по горизонтали, из центра в регионы и обратно. Подобное обновление касается всей элиты – как партийно-политической, включая думскую, так и исполнительной власти, то есть правительства. Как федеральной элиты, так и региональной.
Если с общественными активистами уже несколько лет работает путинский Народный фронт, то результаты кадровой политики по отношению к высшей номенклатуре, начатой в 2012 году, стали заметны всем только в прошлом году. Обновилось руководство президентской администрации, была избрана новая Дума, немалая часть депутатов которой прошли через процедуру предварительного голосования. Теперь обновляется губернаторский корпус. Причем на руководство регионами приходят люди, имеющие опыт работы как в Москве, так и в регионах – и можно уверено предполагать, что для некоторых из них работа в губернаторском кресле окажется не вершиной карьеры.
И самое важное – постепенно мы придем к тому, что большая часть наших федеральных министров будут к моменту назначения на свой пост иметь опыт работы и в Москве, и в регионах, и в местной власти, и в федеральной. У нас и сейчас есть министры, вышедшие из губернаторов – например, Трутнев и Ткачев. Но они изначально были региональными политиками и росли именно в своем регионе – и только после успешной работы губернаторами были переведены в Москву. А горизонтальное перемещение из центра в регионы и обратно дает неоценимый опыт для управленца. Крайне важный для понимания страны, для правильной оценки соотношения интересов разных ее частей.
Вслед за новым кадровым призывом в Кремле, Госдуме и регионах теперь на очереди правительство – и уже весной по его составу мы увидим результаты новой кадровой политики Путина.
Текст: Петр Акопов
