ОБЪЯВЛЯЕМ СУХУЮ ГОЛОДОВКУ
Еще 5 лет назад поезда из Москвы прибывали на первый путь вокзала Киева. А когда состав трогался в обратно, в вагонах играло «Прощание славянки». До мурашек. «До свидания, киевляне, до новых встреч!». Сейчас украинский поезд Москва-Киев (российские поезда киевские власти запретили) стыдливо останавливается на дальних платформах. Старые вагоны с замшелыми коврами на полу. Наш состав тянет чешский электровоз ЧС4 — который в 60-70-х годах выпускали еще для советских железных дорог. В России они давно стоят в музеях, а на Украине – «бегают».
- Авось доедем, - думала я, садясь в вагон.
Пару месяцев назад по Киеву прокатилась хохма. Украинский состав притащил на вокзал локомотив РЖД. Как оказалось, ЧС4 в пути сломался, нового электровоза пришлось бы ждать сутки, на помощь пришло Брянское депо.
«О, приехал выкрашенный, со всеми лампочками, на нормальных колесах, надо отжать, будет хоть один нормальный электровоз», - шутили тогда украинцы в Интернете. Изношенность железнодорожных составов на Украине - под 90%, поэтому поломкам тут не удивляются.
В вагоне вместе со мной едет украинка Татьяна, каждый месяц мотается в Москву проведать дочь и внуков. За 12 часов дороги она выпила лишь пару глотков воды.
- В туалет тут лучше не заглядывать, - советует она.
Я, естественно, тут же заглянула. И рассмеялась - унитаз висел на честном слове. Еще чуть-чуть и просто отвалится. Садиться страшно.
- Может, чаю? – вошла к нам в купе проводница.
- Спасибо, у нас сухая голодовка, - объявила я.
ТЕЛЕЖКИ «КРАВЧУЧКИ» И ПЯТЬ КИЛЕК НА ПРАЗДНИК
Брянск. Российская граница. К нам в купе вваливает дородная украинка с броской грудью, железной тележкой и большой сумкой наперевес. Типичная «челночница» из 90-х.
- У нас эти тележки называют «кравчучками». До Кравчука (первый президент Украины, - ред.), люди с чемоданами в поезда садились, а при нем - стали ездить с телегами и баулами, чтоб прокормиться. Сейчас 90-е будто снова на Украину возвращаются, нищаем на глазах, - рассказывает мне Татьяна.
Особенно тяжело, говорит она, приходится пенсионерам.
- Пенсии у многих 1700 гривен (4 тысячи рублей, - ред.), если 3000 — (7 тыс. руб. - ред.) это считается очень хорошо, а платежка на тепло приходит на 2200 гривен (5,3 тыс. руб. - ред.). Сейчас перед выборами ходят, за деньги скупают голоса избирателей, люди соглашаются. Как их за это осуждать? Люди кушать хотят. У меня вон соседка пенсионерка по праздникам покупает себе пять килечек, на селедку у нее не хватает. А другая соседка тут и говорит: «Устала голодать, купила фарш для собак, котлеты себе сделала». Есть у нас такой фарш, стоит 7 гривен за кило, - рассказывает Татьяна. - Как говорит наш депутат Рабинович,«посмотрите в свои карманы и в холодильник и включите голову». Но народ уже постепенно начинает прозревать.
- На выборы пойдете?
- Обязательно, хоть это ничего не изменит. Пойду за «Оппозиционный блок», они, по крайней мере, речь русскую отстаивают. У нас раньше все вывески были на русском, теперь - на украинском. Улицы в Киеве переименовали, мазепы какие-то, петлюры... А что сделаешь? Попробуй вякни.
- У вас что, русские корни?
- Нет, украинка я, но в семье мы по-русски говорим. Хотя украинский я знаю. Нас сейчас убеждают, что мы с русскими совсем разные. Да какие мы разные?! У нас даже лица одинаковые!
За дверью проводница кому-то объясняет про какой-то документ, что его нужно заполнять только на украинском.
- А сама при этом даже говорит по-украински не правильно, ударения не так ставит, - замечает Татьяна.
В купе входят российские пограничники и таможенник. Проверяют документы, спрашивают, везем ли мы какие-нибудь лекарства. У нашей челночницы досматривают сумку, а потом просят ее выйти в коридор. Как ни странно, она вовсе не пугается и даже заигрывает с симпатичным погранцом.
- Да это друзяки мои, они меня в поезд и посадили, - признается она нам потом. Оказалось, едет она без билета. Ей всего одну остановку - до украинской границы в Конотопе. Что везет, конечно, не сказала.
- А украинские пограничники тоже ваши друзяки? - с улыбкой спрашиваю я.
- Так тож! Политика - политикой, а торговля – по расписанию! - подмигивает она.
Три часа и мы в Конотопе. Там таможенники тоже интересуются лекарствами. Я говорю, что везу аптечку. Меня просят перечислить названия препаратов.
- Раньше этого не спрашивали, - замечает Татьяна. - Да лекарства в Киеве дюже подорожали и полно подделок, вот народ и тащит их из России. Кто себе, а кто - на продажу.
Билеты в плацкарт на поезда до Москвы часто в дефиците. Украинцы массово уезжают на заработки.
- У нас тут у всех чемоданное настроение. Люди не видят перспектив и уже не скрывают, что мечтают уехать. Одни - в Россию, другие - в Европу. Коррупция, националисты, украинизация — все это очень многих раздражает. Вот у нас уже нет русских детсадов, даже частных. Везде обязывают говорить на украинском, - рассказывает мне моя киевская приятельница Олеся.
КАЗАКИ ВОЮЮТ – ПОЛИТИКИ НАЖИВАЮТСЯ
Киев красив, но грязен и вонюч – в подземные переходы даже в центре города спускаться брезгливо. На тротуарах раздолбанная плитка. Перед станциями метро блошиные рынки.
Киев производит впечатление красивого, но местами неухоженного города. Фото Анастасия МАТВЕЕВА
- Вы что, из благоустройства? – испуганно спрашивает меня мужик, разложивший на земле старые радиодетали. – Ходите, фотографируете... Потом гонять нас будете?
Успокаиваю мужика: «Туристка! Просто тут у вас так колоритно, будто вернулась во времена распада СССР».
Дворников в Киеве, видимо, занесли в Красную книгу – на улицах их нет. Зато полно попрошаек и карманников. Не успела я сойти с поезда, как меня чуть не обчистили две малолетки. Хорошо одетые, с маленькими сумочками на плечах. Воруют нагло, открыто, даже не в толпе. Поймала воровок буквально за руку, когда они открывали мой рюкзак.
- Да ты не бойся! – шепнула мне одна и обе быстро растворились в привокзальном переходе.
- Сразу видно, приезжая! У нас так телефоны никто не носит! Убирай глубже, украдут! – смотрит на мой торчащий из кармана смартфон продавщица сувениров.
- Это Тарас Бульба что ли? – разглядываю на ее прилавке футболки.
- Не, просто казак - наш украинский символ. С войском. Эх, что раньше, что сейчас - напьются наши казаки, и рубят друг друга, воюют... А эти, - продавщица кивает на агитпалатки кандидатов в президенты, - на войне наживаются.
ВМЕСТО КРЕСТОВ - ФЛАГИ
Женщина в агитпалатке Юлии Тимошенко (ее рейтинг скачет со второго места на третье, то опережая, то уступая Петру Порошенко) предлагает мне дешевенькую газетку.
- За Порошенко не пошла агитировать, хоть на него и выгодней работать. У меня два дяди при освобождении Польши погибли, им всего по 20 лет было. Как подумаю о них - слезы текут. Стала ходить на Бессмертный полк. В 2017-м на нас напали нацики в камуфляже с палками. А потом с балконов нам картошка на головы посыпалась. И Порошенко все это позволяет. В прошлом году муж меня на Бессмертный полк уже не пустил, сказал: «еще по голове получишь!» А я и памятник Ватутину защищать ходила, когда его зеленкой облили! А то бы снесли! – рассказала агитаторша.
У агитпалатки Юлии Тимошенко, обещающей "новый курс". Фото Анастасия МАТВЕЕВА
- Тут у вас где-то памятник бойцам АТО…, - спрашиваю, хотя прекрасно знаю, что он перед входом в Михайловский Златоверхий монастырь – главный храм новой стамбульско-порошенковской церкви. Мы стоим метрах в двухстах от него.
- Не знаю. Я АТО не поддерживаю. Зря сами погибли, и других сколько убили...
- А почему на монастыре государственные флаги висят?
- Это все Порошенко! Это уже не вера, а политика. Он ведь добился, чтобы мы и в православии к России отношения не имели. Вот флаги на монастырь и повесили. Где ж такое видано?!
«СЕЙЧАС ЗАСТРЕЛЮ, И МНЕ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ»
- Бог - один! Молитесь, где хотите! Но мы хотим иметь свою церковь - украинскую. Владимир Русь крестил в Днепре! А памятник ему почему в Москве поставили?! - возмущается работница этого полит-монастыря Светлана.
Прямо как в анекдоте: «Му-му» Тургенев написал, а памятник - Пушкину?!»
- Киев - это мать! А Россия - дочка! Не может дочь быть старше и главнее матери! Хотим самостоятельности. Говорить на украинском и ходить в вышиванках! Культуру украинскую хотим! - кипятится Светлана. – Вы посмотрите, из Киево-Печерской лавры все мощи в Россию вывезли!
- А вы почему чужие храмы захватываете, священников выгоняете? Разве это по-божески?
- Ничего мы не захватываем. Это они ролики в Интернет ставят из 90-х!
В Киево-Печерской лавре мне объяснили, какие это на самом деле «ролики».
- Когда поступаешь в семинарию, с тобой общается психолог. У меня спросили: «каким было самое тяжелое событие в твоей жизни?». Для меня это был захват храма в Великой Севастьяновке четыре года назад, - рассказывает мне один из семинаристов лавры.
Парень родом из этого села. Отец у него – благочинный (помощник епископа).
- В село приехали люди в форме, с оружием. Захватили храм, священника выгнали. Мой отец начал им рассказывать, что в начале ХХ века тут уже была похожая история: убили священника, разорили храм, просил не повторять ошибок. Так его взяли за руки, за ноги и вынесли из храма. А ведь он своими руками этот храм заново отстраивал! – делится со мной семинарист. - Я подошел к одному из людей в форме проговорить. А он мне: «Сейчас возьму автомат и тебя расстреляю. Мне за это ничего не будет. Я с АТО, контуженный.
- Они бы и лавру давно захватили, но боятся большой крови. Тут прихожане встанут на защиту, - сказали мне священники лавры.
Кстати, мощи святых оказались на месте, обманули в стамбульско-порошенковском монастыре.
- Мощи не покидали лавру даже когда советская власть разрушала храмы, даже когда фашисты захватили Киев. У нас больше 120 мощей, - рассказали священники.
- Целая проблема теперь - выбрать крестного для ребенка, - говорит моя приятельница Олеся. - Сидишь и думаешь: а пойдет ли человек в прежнюю церковь или он теперь в новой? Но я ребенка буду крестить в лавре.
Уже уходя из древней лавры, я подсела на скамейку к старенькому священнику. Он отдыхал после службы. Спросила, что он думает о новой церкви.
- Не благодатные они, - только и сказал мне старец.
Емкое слово.
"ЕЩЕ НЕ ВСЕ ДОРЕШЕНО"
В Киеве много сюрреализма. У Софийского собора парень кривляется в костюме медведя, залавливая туристов для совместного фото.
- Что ж это вы у храма, - замечаю я.
- Официально это не храм, а музей! – парирует он. - Хотя иногда тут службы и проводятся...
По улицам Киева бродят медведи. Фото Анастасия МАТВЕЕВА
А прямо перед зданием Верховной рады, заседания которой и так то и дело смахивают на постановки провинциального театра драмы и комедии, под музыку разъезжает паровозик с детишками. Тут же, буквально в ста метрах от входа в Раду, замечаю под деревьями большой деревянный крест. Перед ним на коленях стоит старушка. Будто отмаливает грехи за все происходящее.
Молитва у креста. Фото Анастасия МАТВЕЕВА
На Подоле (оживленный исторический район) музыкант поет по-русски - песни Андрея Макаревича. «Еще не все дорешено. Еще не все разрешено». За неделю до президентских выборов эти слова приобретают на Украине особый смысл.
Продолжение следует...
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Киев обвинил Россию в подготовке теракта в Харькове
"Никогда такого не было, и вот опять", - сказал бы сейчас бывший полномочный посол России на Украине Виктор Черномырдин. Это "черномырдинка" точно отражает современное состояние официального Киева, который бездоказательно обвиняет Россию в теракте (подробности)
Генпрокурор Украины Юрий Луценко заявил, что посол США Йованович передала ему список «неприкасаемых»
Новый грандиозный скандал разгорается на Украине, и одновременно с этим - в США. Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко заявил, что во время первой встречи с послом США Мари Йованович после его назначения в мае 2016-го, она передала ему список «неприкасаемых» - лиц, которых ни при каких обстоятельствах не должно преследовать украинское правосудие (подробности)
