Благотворительные организации, как и многие другие, столкнулись во время пандемии с финансовыми проблемами. Недостаток средств заставляет жертвователей скупиться, но всё же положение оставляет достаточно надежд на лучшее будущее. Как живут сегодня благотворительные организации и их подопечные, смотрели «Известия».
Помощь ближним
Нынешние трудности всё же не убили в людях чувство сострадания. К примеру, в апреле 2020 года был отмечен необычайный всплеск активности дарителей православной службы помощи «Милосердие».
— В это сложное для всей планеты время сумма месячного сбора организации выросла на 10 млн рублей относительно среднестатистического, — рассказала «Известиям» руководитель отдела благотворительных программ «Милосердие» Владлена Калашникова. — То есть в полтора раза. Однако осенью мы почувствовали спад активности наших друзей — мы даже не смогли добрать ту сумму средств, которую ожидали.
Своих дарителей организация называет друзьями «Милосердия». Это обычные граждане, жертвующие, как правило, небольшие суммы (в среднем около 700 рублей), но достаточно регулярно. Калашникова связывает снижение активности с ухудшением экономического положения самих жертвователей.
Кризисный центр помощи «Милосердие»
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына
— Мы замечали, что у многих людей не хватало денег на карте, речь о тех, кто подписался ранее на ежемесячную помощь. Фиксированную сумму у них не удавалось списать из-за того, что на счетах денег не было. Часть дарителей осенью вынуждены были отписываться от пожертвований.
Однако к ноябрю ситуация начала выравниваться — вернулись прежние благотворители, пришли новые.
— Обычно в декабре мы ожидаем сильного всплеска, но в этот раз такого не произошло. Напротив, итоговая сумма оказалась меньше, чем в ноябре, — говорит Калашникова.
И все-таки «коэффициент милосердия» оказался положительным, цифры свидетельствуют, что в это сложное время люди помнят о том, что кому-то еще хуже.
— За счет накопленного резерва и за счет существенной помощи государства нам удалось благополучно завершить год, — говорит Владлена. — Мы избежали финансового кризиса, несмотря на все сложности.
Кризисный центр помощи «Милосердие»
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына
Удачно прошла и рождественская акция.
— Подарков мы собрали чуть меньше, чем в прошлом году, — около 14 тыс. (вероятно, люди боялись покидать свои дома), но деньгами перевели около 7 млн рублей.
Для сравнения: в 2019 году пожертвования составили лишь около 3 млн рублей.
Владлене известно об удачных сборах к Рождеству и у коллег из фонда «Даунсайд ап» (помогает улучшить жизнь детей с синдромом Дауна).
— Когда человек проходит через испытания, его сердце открывается, он становится ближе к другим, становится более чутким к чужой беде. А если человек пребывает в состоянии уверенного благополучия, он меньше задумывается о том, что у кого-то бывает по другому. Еще человеку начинает казаться, что люди сами в своих бедах виноваты. Коронавирус стал примером ситуации, когда случается что-то неподвластное тебе.
Взрослым помогать сложнее
У «Милосердия» 31 проект, но жертвуют на них не одинаково охотно.
Кризисный центр помощи «Милосердие»
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына
— Пожалуй, охотнее всего люди помогают нашему проекту «Дом для мамы», — рассказывает Калашникова. — Вполне хорошо мы собираем на «Ангар спасения», который помогает бездомным — вероятно, за счет людей, которым близка эта проблема. Много пожертвований мы получаем в зимний период.
Довольно сложно оказалось собирать на такой проект, как «Свято-Димитриевский детский центр», где помогают детям из кризисных семей. Эта тема довольно сложна для восприятия многих. Одно дело помочь сиротам, другое — когда у ребенка есть семья.
— Эти ситуации не всегда вызывают отклик. Люди часто рассуждают, что, мол, у этих детей есть их родители и близкие — вот пусть и помогают. Мы же сосредотачиваемся на том, что есть проблемная семья и есть страдающий из-за этого ребенок. Таким детям важно появляться на занятиях со специальными педагогами, дефектологами, да и просто вырываться в благоприятную безопасную обстановку, — говорит Владлена.
Отдельный разговор — помощь взрослым. Не всегда находятся доброхоты, готовые жертвовать на такое дело; трудно бывает и тем, кто непосредственно работает с людьми, страдающими от болезни или пагубного пристрастия, с тяжелой наследственностью или просто стариками. Калашникова признает, что в этом поле православная служба помощи часто сталкивается с трудностями.
Кризисный центр помощи «Милосердие»
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына
— Помогать взрослому человеку в принципе сложнее, чем, например, ребенку или животному. Вот, например, старики бывают очень сложные, их донимают болячки, нет уже того терпения, как в молодости. Одна сестра милосердия из Свято-Спиридоньевской богадельни на вопрос о том, как ей удается справляться с капризами пожилых подопечных, сказала: «Нам всем кажется, что в старости мы не будем ворчать и вредничать, будем чуть не святыми, а на самом деле мы вполне можем превратиться в старуху Шапокляк».
По приютам я вечно скитался
С одной из самых сложных категорий нуждающихся, бездомными, уже чуть больше трех лет работает приют «Теплый прием». 30 января организация отметила день рождения. Однако из-за кризиса и потери основного благотворителя проект может закрыться уже к лету.
Пока же здесь попавшему в трудную ситуацию человеку подставят плечо — накормят, подлечат, восстановят документы, помогут вернуться домой и найти работу.
Частая ситуация: работяга со стройки получает травму, попадает в больницу — выходит толком не долечившись без денег, а иногда и без документов. Что ждет бедолагу на улице? Благом будет оказаться здесь — это признают сами постояльцы. За три года работы никто не пожаловался на работников приюта. За это время «Теплый прием» испытали 507 человек, большинство из которых вернулись к нормальной жизни.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына
— Людей, у которых проблемы со здоровьем, мы размещаем на первом этаже, их наблюдает наш медработник, — рассказывает бессменный директор проекта Илья Кусков. Бездомным закупают необходимые лекарства, окружают заботой.
— Мы считаем, что нельзя экономить на медикаментах для человека — что написано в их рецептах, то и покупаем. Так человек чувствует свою значимость, — говорит Кусков. Пандемия внесла свою коррективу в работу приюта. Чтобы соблюсти требования безопасности, пришлось купить жилой вагончик и оборудовать его всем необходимым — здесь проходят двухнедельный карантин вновь прибывшие постояльцы.
— В среднем пребывание одного человека в приюте обходится в 30 тыс. рублей. А наш ежемесячный бюджет составляет около 1,75 млн рублей, — говорит руководитель приюта.
Но несколько месяцев назад приют попал в затруднительное положение, так как главный спонсор проекта сам лишился источника дохода.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына
По словам Ильи Кускова, с пожертвованиями на подобные проекты всегда были проблемы, во время пандемии приют лишился нескольких постоянных дарителей, жертвовавших по 5–10 тыс. рублей ежемесячно.
— Пандемия стала испытанием. Нам помогла акция, которую устраивали в московских храмах в пользу бездомных — люди жертвовали продукты питания. Нас поддержали также президентские гранты. Но для продолжения работы приюта этого, увы, не достаточно, — говорит Илья.
Эра милосердия
Илья Кусков верит, что новое человеколюбивое общество вполне может сформироваться именно в России — благодаря развитию некоммерческих организаций и масштабному волонтерскому движению, ориентированному на помощь ближнему.
И ростки такого движения уже взошли. О. Иоанн (Захаров) руководит службой добровольцев ПСП «Милосердие» — по сути, это руки, которыми делаются все добрые дела в многочисленных проектах благотворительной организации.
Кризисный центр помощи «Милосердие»
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына
— Каждую неделю приходят люди, желающие быть полезными. Например, на ушедшей неделе пришло 17 человек, на позапрошлой — 10. То есть от 30 до 50 человек приходит к нам ежемесячно. Понятное дело, что остаются не все в силу объективных причин. Но желающих быть полезными достаточно, люди хотят поделиться своей любовью, — рассказывает священник.
По наблюдениям о. Иоанна, возраст волонтеров колеблется от 25 до 45 лет. Впрочем, приходят и люди постарше. Помогают и дети, воспитанники Петровской школы.
Наиболее остро общество сегодня нуждается в паллиативной помощи больным, работе с детьми-инвалидами.
— Часто бывает, что человек приходит и предлагает свою педагогическую помощь — например, бесплатно позаниматься с ребенком из малоимущей семьи. Обращаются юристы, предлагают свои профессиональные услуги бесплатно, есть у нас очень серьезный адвокат например, — рассказывает священнослужитель. Он отметил, что ряды волонтеров пополняются вне зависимости от отношения к религии.
Кризисный центр помощи «Милосердие»
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына
Отец Иоанн считает, что в России на государственном уровне стоит задуматься о более серьезном стимулировании развития волонтерства. Сейчас существуют волонтерские книжки, которые дают небольшие льготы добровольцам, но этого недостаточно, для того чтобы массово вовлечь в процесс молодежь.
— В США и Канаде, для примера, волонтерство — в чем-то государствообразующий институт. Эти страны стимулируют к волонтерству, в том числе и мигрантов — в благотворительных организациях иностранцы получают необходимый опыт, трудовой стаж, с которым позже могут устроиться на работу.
