А затем они поехали по следу в Китай, чтобы узнать, зачем там нужно столько нашего леса.

Окончание. См. Предыдущие части

СНОСИТ БАШНЮ ОТ ДЕНЕГ

Вы думаете, мы не устали бить в колокол? Думаете, это нам так нравится?

Думаете, мы не хотим найти что-то светлое? Не видим, что в каждом русском таежном городке теплится упрямая надежда, что завтра станет лучше? Что живут там честные, хорошие люди, на которых и держится Сибирь?

Мы теперь даже знаем, что государство искренне пытается упорядочить лесную отрасль, насылает рейды, ставит посты, натравливает прокуроров.

И то, что получается «как всегда», - это тоже наша традиция... Как с грустью рассказывал нам председатель красноярской антикоррупционной организации «Кобра» Владимир Бурцев, отправил как-то Николай Первый графа Сперанскогос инспекцией по городам. Тот вернулся с докладом: «Тобольским чиновникам - выговор, томских - посадить, енисейских (то есть местных) - повесить».

Журналисты «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин и Виктор Гусейнов отправились в КитайФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

- Ничего не поменялось, - говорит Бурцев. - Огромная территория - попробуй проконтролируй. Начальников охраны на лесных комбинатах в некоторых районах раз в год меняют - сносит башню от денег…

Но как найти светлое и остаться честным? Как любить Родину без яда, если боишься ее потерять? Мы, русские, может, потому и желчные, даже занудливые (как Ворсобин), что все пытаемся разбудить Родину криком, все понукаем ее: «Ты с ума сошла - разве можно так жить?!»

Будто она не знает…

- Выше голову, товарищ! - вывел Ворсобина из сумрака редко думающий (о ненужном) Гусейнов. - Пора в Китай…

Ворсобин всегда завидовал фотографам…

Кстати, мы и правда взяли да и поехали в Китай.

Что нет такого в нас, что есть в китайцах? В чем их секрет?Фото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

СПЕШИТ МУЖИК РАСПРОДАТЬ СТРАНУ

В отличие от соседнего аэровокзала - красивого, из стекла и бетона, отсюда, из старенького, зачумленного в Красноярске, отправляются рейсы в Поднебесную. Мы сиротливо стояли посреди этого тысячеголового китайского моря, как два русских тополя на Плющихе.

Впрочем, мы знали, что так и выйдет. Что поедем в Китай вслед за тайгой. У поселка Богучан при предсмертном танце ангарской сосны, когда к ней подполз хитрый механизм с клешней и убил ее, мы подумали: а что дальше?

Ее тело, конечно, распилят, погрузят в вагон, доставят в город Забайкальск. Потом в Маньчжурию, где вдоль границы визжат тысячи китайских лесопилок и маленьких фабрик. Хотя, скорее всего, нашу красавицу повезут в дальневосточный порт Находка и погрузят на гигантский корабль, который доставит ее в китайский порт.

Почему русский мужик не хочет сделать стул, стол, карандаш, детскую кроватку? А китайцы хотятФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

- Но почему, черт побери, не иначе? - накручивали мы себя.

Почему русский мужик не хочет/не может сделать из нее стул, стол, карандаш, детскую кроватку?.. Почему он хочет/может только побыстрее ее продать? Словно не правительство, а именно он - колонизатор своей страны и спешит выжать из нее все ценное, чтобы его внуки, правнуки жили не в России? Уже не в такой России...

Что нет такого в нас, что есть в китайцах? В чем их секрет?

Наш друг хозяин лесопилки в Сибири Цай Мин, проживший в России 15 лет, отличный парень. Почти русский мужик, который отрешенно относится к нашим причудам (например к деревенскому правилу: сколько русскому не плати, но раз в месяц отстань - запой).

Китаец понимал нас - мы его не понимали.

Цай долго пытался достучаться до русской логики, до русского здравого смысла. Говорил о китайских инвестициях, на которые в России нужно бы строить заводы. И о странных русских чиновниках, которые грозят закрыть продажу леса в Китай, чему поставщики древесины из Германии и Канады будут очень рады...

Наши чиновники грозят закрыть продажу леса в КитайФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

А потом разозлился и послал нас... в Циндао. К своим друзьям промышленникам, чтобы мы увидели все сами. Как китайцы делают мебель из нашей ангарской сосны...

- А кому они мебель продают? - нервно спрашивал Ворсобин и тут же затыкал глумливого Гусейнова, который с хохотом начал было: «Кому-кому...»

Не желал Ворсобин слышать ответа.

И мудрый Цай промолчал, посмотрев на нас с доброй, оскорбительной для русского сердца жалостью...

Китайцы делают мебель из нашей ангарской сосныФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

ПОДНЕБЕСНЫЙ ЛЕС

По густой сети скоростных дорог из Пекина мы мчались в неведомый Циндао по инопланетному миру.

Здесь все было циклопическим, словно ребенку-великану сшили одежду на вырост, да такую, что страшно: что за монстр растет?!

Если провинциальный вокзал, то размером с «Лужники», если новый жилой квартал, то размером с русский город. Причем город мертвый, безглазый - в новостройках нет света в окнах. Говорят, китайцы скупают квартиры впрок с расчетом: сегодня дом - на окраине, но завтра он - в центре.

Набережная ЦиндаоФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

И погода интересная. Ни облаков, ни солнца, ни неба… Мир здесь словно слипается в желто-грязный комок.

Гусейнов кашлянул раз, два и понеслось… Аллергия. Смог.

- К черту такую промышленность! - ворчал он. Куда хватало глаз - все было окутано проводами, бетоном. Все дымило, работало. Заводы, заводики, подвальчики, мастерские…

И тут мы увидели китайские леса.

- Твою-то бабушку! - сказал в окно Витя и оказался прав.

Лесов в Китае не существует - это в России знают все. Их, уверен российский интернет, давно вырубили хищные китайцы, и потому тянутся теперь союзники с топорами к нашей тайге… А нет. Стоят китайские леса. Странные, конечно, - как морковка на грядке, высажены стройными рядами. Подрастут, их срубят, посадят еще…

Но для лихорадочно строящегося Китая этого мало. И вот мы в порту Циндао, куда свозят лес со всего света.

Один из самых больших портов мира - порт ЦиндаоФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

ВОТ ОНА ГДЕ, РОДИМАЯ

Ушастый сотрудник порта, похожий на Никулина, сразу повел нас в дальний угол склада размером с Лихтенштейн.

И мы как-то быстро поняли, что Китай без нас не пропадет. Проходим мимо горы леса из Новой Зеландии.

- Ваш лес лучше, - сразу говорит нам через переводчика китаец, видимо, спеша сделать нам приятное. - Мне нравится ваш лес. (Тихо добавил: «Только сучков в нем много».)

Но мы оторопели… Новозеландские конкуренты сибирской тайги - деревья-мутанты, необхватные. Их специально культивируют для вырубки, растят, а потом режут, как жирных хряков.

Виды города ЦиндаоФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

Дальше еще страшнее - индонезийский лес. С годовыми кольцами толщиной с палец! Там, в Индонезии, деревья вырастают за год так, как наши лет за 10…

- Да, - соглашается китайский «Никулин». - Русская сосна - 20% от всего леса, приходящего в порт. Не придет от вас, придет еще откуда-то. В мире желающих торговать с нами много…

А вот и наш, родной. Небольшой пыльный угол в порту, штабели распиленных досок, на упаковке - медведь.

- Хороший лес. Привозите. Сиссе (спасибо), - добродушно кивали китайцы, думая, что мы хотим продать еще.

- Ага! Щас! - радостно закивали мы.

Склад размером с ЛихтенштейнФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

МОЛОТКИ СДЕЛАТЬ НЕ МОЖЕМ

А потом у нас приоткрылись глаза. Чуть-чуть, по-китайски. Но мы увидели мир по-другому.

Сначала было дико. Нашли две фабрики, куда идет наш лес, и не поняли: неужели это их хваленый секрет?!

На одной из ангарской сосны китайцы делали кроватки. Производство маленькое, кустарное - работников не больше двух десятков. Замызганный цех, примитивные станки, в воздухе носится предвзрывная смесь запахов лака, растворителей и опилок. Для российского проверяющего (пожарника, СЭС и прочая, прочая) - клондайк…

А для русского бизнесмена - чепуха какая-то. Продажа нескольких сотен кроваток в месяц по 25 тысяч рублей за каждую, с рентабельностью 10% - это не по-нашему. Бедно.

Замызганный цех, примитивные станки, в воздухе носится предвзрывная смесь запахов лака, растворителей и опилокФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

Зато кредитов у хозяина почти нет, а те, что есть, - льготные, за пару процентов. Проверки, говорит нам хозяин, бывают, но только инспекция труда…

Недоверчиво гляжу на рабочих, балдеющих от краски. Сам хозяин одет как рабочий, вымазан, как и все, лаком, кабинет его в каком-то закутке, где единственная красивая вещь - чайный стол.

- В Россию хочу кровати поставлять, - разглядывает нас хозяин, подливая нам чай. - Поможете?

Скоро мы привыкли - ну да, китайцы-трудоголики... Назначают встречи на 8 утра, суббота - день рабочий, никаких отпусков, а новогодние праздники - это что-то из анекдотов о русских (китайцы не могут поверить, что в России отдыхают 10 дней подряд - это ломает в них что-то фундаментальное). И все разговоры о том, что бы еще нам продать…

Первым китайцев понял Витя.

(Далее пишет Гусейнов.)

- Как сейчас помню - сидим мы с китайцем в ресторанчике. Рядом китайские работяги ели лапшу и запивали 50-градусной водкой.

Сила Поднебесной - в маленьких смешных цехах, заводиках, коих здесь миллионФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

- Мы можем сделать что угодно в любых количествах, - говорил нам хозяин очередного заводика. - Но у вас, русских, развиты технологии, которых у нас нет…

А я вспоминаю, что за две недели путешествия по сибирской тайге мы видели, как американские машины валят тайгу, немецкие - превращают ее в доски...

- Я недавно занимаюсь мебелью, раньше я делал молотки и продавал в Россию, - вдруг говорит наш китайский друг.

И так обидно стало!

- У нас что, молотки даже сделать не могут? - закричал я.

- Нет, нет! У нас просто дешевле... - покраснел китаец. - И качественнее, - добавил виновато.

В порт Циндао свозят лес со всего светаФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

КРУГОВОРОТ ТАЙГИ

(Далее пишет Ворсобин.)

Гусейнов еще долго ходил по пригороду Циндао и бессильно матерился, благо его никто не понимал.

Китаец прав. Сила Поднебесной - в маленьких смешных цехах, заводиках, коих здесь миллион.

Тут разница в подходах.

В России бизнес затевается масштабно - приходит в правительство какой-нибудь гений, предлагает изумительный прожект самого большого в мире завода и просит миллиард. Ему дают. По многим причинам. Самая невинная - чиновникам нужна отчетность в графе «инвестиции в производство»… Гений строит в поле гигантский завод (любое строительство за казенные деньги обогащает само по себе), губернатор режет ленточку, наверх идут отчеты, а потом... Потом уже не важно. Что-нибудь приключается - или с рынком сбыта, или с кредитами, и уже никому не нужный завод встает…

А в Китае бизнес растет с земли - на каждом углу семейная артель на ржавом станочке вытачивает какой-нибудь болт. А через улицу другая гоп-кампания бодяжит во флаконы лак, и так до бесконечности, пока где-нибудь на фабрике дедушки Лю не соберется конечный продукт - стул, или автомобиль, или набор зубочисток.

Вот оно! Кресло, сделанное из российской древесины. Мы отследили весь его путь от делянки в Сибири, через море, фабрику в Китае и до конечного пункта - офиса в... Москве.Фото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

Тут каждый ребенок мечтает не о погонах прокурора, как в России, а о своем бизнесе - эта идея фикс так засела в китайских хромосомах, что ее не смог вытравить оттуда даже китайский псевдосоциализм…

И вот на одном из заводиков наконец находим то, ради чего мы и отправились в тайгу.

Ведь самое страшное - не горящий лес в Сибири. Не вырубка. Не лесовоз.Не вагон с кругляком, пересекающий границу…

А это кресло с фабрики под Циндао.

Кресло из русского леса.

Из партии товара, которая завтра отправится в Европу (Германию, Испанию). Но именно это (на фото) поедет в Москву. Какой-нибудь столичный офисный клерк отдаст $80 тем, ради кого русские пилят лес. А потом сядет на остатки столетней тайги поудобнее и напишет в интернете: «Безобразие! Китайцы рубят нашу тайгу!»