Роль и значение 75-летнего уроженца Миннесоты Роберта Циммермана, вот уже свыше полувека известного всему миру как Боб Дилан, огромно и неопровержимо. Именно ему, сыну мелких лавочников - потомков выходцев из Российской империи - выпало "поженить" электрическую энергию новой музыки - рок-н-ролла - с идущей от протестантских "отцов-основателей" яростной гражданственностью. И при этом - с настоящей поэзией. Достаточно сказать, что сам псевдоним Дилан был выбран в честь кумира юного Боба, английского поэта Дилана Томаса (который до Нобелевской премии не дожил, потому что умер в 39 лет).

Читайте также

Музыкант, поэт и писатель: за что Боб Дилан получил "Нобеля"

С начала 61-го года Дилан выступал в маленьких барах Гринвич-Виллиджа (создав славу этому району Нью-Йорка) и уже весной 1962 года, двадцати лет от роду, выпустил диск народных баллад - в том числе знаменитые впоследствии House of the Risin Sun и In my time of dying, поразившие всех агрессивной "надрывной" манерой. А второй - он же первый авторский (т.е. содержащий песни, написанные им самим) диск Дилана The Freewheelin Bob Dylan (1963) оказался настоящим откровением для слушателей. Особенно знаменитая песня-гимн Blowin in the Wind. По форме - парафраз библейского "сеющий ветер - пожинает бурю", а по сути - антивоенный манифест первого послевоенного поколения.

Причем откровением этот альбом стал не только для подростков, но и для сложившихся коллег-музыкантов. "Я и не подозревал, что в рок-музыке можно высказываться на такие серьезные темы", - говорил Джон Леннон, сам к этому моменту звезда. А уже в 1970 году, в период острого личностного кризиса, Леннон выкрикивает: "Я не верю в Циммермана!" - через строчку от "Я не верю в Иисуса" и "Я не верю в Будду". Причем делает это в песне под названием God - "Бог". Подчеркивая тем самым - едва ли неосознанно - значение своего приятеля-ровесника.

А в 2001 году норвежский скульптор Кристофер Лейрдаль признался, что при создании статуи архангела Михаила, с 1969 года украшающей шпиль готического кафедрального собора XII века в Норвегии, он вдохновлялся образом именно Боба Дилана. По словам скульптора, он был потрясен внешностью рок-барда, а кроме того, видел его выступление с протестом против войны во Вьетнаме и решил, что Дилан достоин быть запечатленным в виде крылатого архангела Михаила, поражающего копьем дракона. "Я подумал, это будет вполне уместным - поставить великого поэта на верх башни", - признался Лейрдаль".

И таких свидетельств сотни.

Но имеют ли они отношение к поэзии? Ответ на этот вопрос не столь очевиден даже для горячих поклонников Дилана.

В прошлом году, комментируя по просьбе портала ГодЛитературы.РФ решение жюри премии "Поэт" о присуждении ее барду и либреттисту Юлию Киму (решение, странным образом cрифмовавшееся сейчас с решением Нобелевского комитета), филолог, переводчица Анна Герасимова (известная так же как рок-бард Умка) сама вспомнила про Дилана: "Боб Дилан - великий чувак и замечательный автор, но, признаться, вне пения, вне надтреснутого его голоса и более или менее музыкального сопровождения лично мне его тексты не катят. Хотя люблю чрезвычайно и считаю одним из главных своих (и не только своих, конечно) учителей".

Теперь, после решения шведских академиков, признавших его достойным литературной премии "за создание нового поэтического языка в великой американской песенной традиции", на этот вопрос ответить просто: да, разумеется, имеет самое прямое отношение.

И не только потому, что "под Дилана" и "через Дилана" выражали свои чувства и устремления несколько поколений. Это очень важно, но еще важнее другое. Только после Дилана оказались возможны не только Гребенщиков и Башлачев, Серж Генсбур и Леонард Коэн (старший его по возрасту), но, как это ни странно, советские "стадионные поэты" Евтушенко и Вознесенский.

Потому что именно Боб Дилан вернул к сочинению и исполнению вслух своих стихов - занятию, ставшему в цивилизованном мире к началу 1960-х годов занятием маргинальным, - десятки тысяч мальчиков (и девочек). Можно сказать, что Боб Дилан выдернул поэзию из чистеньких американских университетов и богемных европейских кафе обратно на площади и стадионы.

"Дух дышит где хочет, - прокомментировал решение шведских коллег председатель жюри премии "Поэт" Сергей Чупринин. - Может дышать в романе, может - в журналистике, как мы видели в прошлом году, а может - в песне".

Рискнем добавить: особенно в песне.