"Российская газета" пригласила ответить на этот вопрос представителей современной российской культуры.
Фигура примирения
Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа, ученый-востоковед, академик РАН:
- Сегодня в наш мир (в том числе и светский) возвращается фигура Патриарха. Какое-то время - довольно долгое - она была вне нашей жизни, в стороне ее, и до этого исчезала из русской истории на долгий период.
Появление в обществе новой, важной и значимой фигуры (я имею в виду даже не человека, а пост) это не простое дело. Оно может привести к сильному разделению и размежеванию. Потому что и Церкви, и светским институтам, допустим, культуре, нужно, с одной стороны, отстоять свои позиции, а с другой - не оказаться "в окопах" по отношению к остальному миру.
Патриарх Кирилл как раз фигура, которая, на мой взгляд, может обеспечить примирение в обществе. И сегодня, и в будущем.
Мы познакомились еще до того, как он стал Патриархом. Мы в музее всегда очень высоко ценили деятельность отдела внешних церковных связей, который он возглавлял. В наших глазах она была параллельна тому, что делали музеи и учреждения культуры, утверждая единство мира при всей его сложности и культурном разнообразии.
Залогом того, что диалог культуры и Церкви будет развиваться, для меня является как раз фигура Патриарха Кирилла
Для меня значимо и петербуржское происхождение Патриарха Кирилла. Петербург - город, в котором сами собой зарождаются традиции гуманного диалога между разными формами культуры и духовной деятельности.
Не скажу, что они постоянны и непрерывны, но город все-таки закладывает в нас какую-то матрицу взаимопонимания.
Недавно у нас, директоров музеев, была очень важная встреча с Патриархом. На ней мы не только услышали друг друга, но и наметили будущие ходы и встречи для обсуждения острых вопросов - по принципу "кого что обижает". Нам важно понять, что обижает Церковь в деятельности музеев и что обижает музеи в деятельности Церкви.
Я абсолютно уверен в том, что нынешний Патриарх - не знаю, для печати ли это - противостоит сильной, непримиренческой тенденции (которая есть у части Церкви) по отношению к культуре.
Он занимает очень важную для нас позицию, которая включает в себя и умение примирить разные стороны, и способность увидеть хорошее в том, что даже, может быть, его слегка раздражает. Потому что в светской культурной жизни есть вещи, которые раздражают церковь, и наоборот, у церкви есть такие резкие формы реагирования на светскую жизнь, которые не нравятся нам.
Но есть и нерезкие, и поэтому очень важно сейчас начать диалог светского общества и Церкви, и у нас как раз складываются очень хорошие - хоть и не простые - "схемы" для такого диалога.
А залогом того, что диалог будет развиваться, для меня является как раз фигура Патриарха Кирилла - его образованность, его знания, его умеренное смирение, его умение руководить. Все эти его черты - большой бонус для нас. Они полезны обществу. Мы смотрим на фигуру Патриарха Кирилла с надеждой, как на фигуру, способную создавать мир в нашем не совсем мирном обществе.
Точное слово
Олеся Николаева, поэт, прозаик, эссеист:
- Несколько лет назад у меня умирал муж: с каждым днем, проведенным в больнице, ему становилось все хуже. Обессиленного болезнью я, по его просьбе, забрала домой. Отчаяние заливало меня мутным потоком тьмы. В тот же вечер - я знала - Святейший должен был выступать в храме Христа Спасителя, куда и я была приглашена. Несмотря на очевидную нелепость - оставлять больного одного, - я поехала туда в надежде, что смогу как-то подобраться к Патриарху и попросить его молитв. Что и произошло. Стоя на сцене, у всех на глазах, я, дрожа от собственной дерзости, шепотом обратилась к нему, умоляя помолиться за умирающего отца Владимира, которого Святейший знал. Но не успела я закончить свою мольбу, как он твердо сказал: "Все будет хорошо! Отец Владимир поправится!" И я всем существом почувствовала, что - да, так и будет! И, действительно, начиная с этого вечера болезнь стала уходить, а больной постеенно встал на ноги.
Я знаю, что к нашему Патриарху часто примеряют слова об "эффективном менеджере" или что-то в этом роде. Порой видят лишь парадную сторону его жизни. Глядя на куколь, не замечают человека. Слушают речи и не узнают тайнозрителя. Повторяют слова ектеньи о "Великом Господине и Отце нашем" и не чувствуют своего сыновства. А меж тем любящему сердцу приоткрываются высоты и глубины, и хочется произнести вслух то, что ему известно прикровенно: наш Патриарх - молитвенник и подвижник, милостивый и мудрый человек. Попросту - старец.
Как надо любить Христа и Его Церковь, чтобы богатому юноше, двадцати трех лет от роду, полному сил, идей и талантов, который хорош всем - и видом, и статью, чтобы вот так - раздать всё "своё", принять монашеский постриг и пойти за Господом, куда бы Он ни повел. Во тьму непредсказуемости и неизвестности, в которую погрузилось атеистическое государство эпохи Брежнева... В разлом тысячелетий с наваждениями глумливого постмодерна...
Человек сильного и яркого ума, красноречия, пассионарности и той свободы, которую даровал Христос, он всегда поражает меня своей способностью открыть неожиданный духовный ракурс и обнажить самую суть явления ли, проблемы, отыскать для нее верную метафору, назвать точным словом. Это можно назвать пониманием криптограмм реальности. И эта оригинальность мышления, взгляд на мир, сформировавшийся в недрах православной патристики и личного молитвенного подвига, свидетельствуют об уникальности христианской личности, о непреложности апостольских слов: "где Дух Господень - там свобода".
Такой человек наверняка мог бы найти свое высокое место и в мирском пространстве. Он мог бы дать фору любому светскому политику, социологу, журналисту, лектору, даже искусствоведу. Он мог бы стать значительной фигурой как государственного истеблишмента, так и российской интеллектуальной жизни. Но сегодня в куда большей степени мне хочется сказать о нем не столько как о церковном деятеле, положившем начало осуществлению новых идей после многих десятилетий разрушений и поруганий церковной жизни, но как о молитвеннике. Это основа его призвания и миссии.
Испытываю огромную любовь к его личности, его проповедям
Эдуард Бояков, театральный режиссер, педагог, продюсер, создатель фестиваля "Золотая маска":
- Фигура Патриарха сегодня это безусловная ценность. В данном случае я рассуждаю не только как православный человек, но и как человек светской культуры. Сегодня наша культура, наша художественная практика переживает очень сложный, серьезный и важный переходный момент. Он связан с поиском идентичности и нового языка.
С необходимостью осознать, что из себя представляет сегодняшняя смесь бюрократического искусства, которое нам досталось по наследству от Советского Союза, и искусства гламурного, как бы независимого и якобы рыночного. Эта смесь не может ни удовлетворить никого, ни отразить время, ни ответить на его вызовы.
И если серьезно говорить о том, что происходит с нами, то никуда не деться от понимания наших ценностей и объединяющей роли Церкви во всем этом. Я убежден, что без этого нам просто не решить тех задач, которые стоят перед нами как нацией. И с этой точки зрения значение фигуры Патриарха сложно переоценить.
Я испытываю огромную любовь к его личности, к его проповедям. Я верю этому человеку. Верю потому, что верю его языку. Такой изысканный, глубокий, осознанный язык сложно найти в нашем политическом пространстве.
Нашим политикам стоило бы учиться у Патриарха речи, выражению своих мыслей. Я говорю даже о форме его речи - его манера повествования, манера шутить мне очень симпатичны. Я люблю его слушать. Я действительно очень радуюсь, что у России есть такой Патриарх. Желаю ему здоровья и сил. Сил, наверное, особенно.
