Почему случилась харьковская резня бензопилой? Потому что революция закончилась, заработала скучная логика политтехнологии, хоть и обогащенная «духом Майдана». Протестная форма оторвалась от своего содержания.
Уже к середине февраля насчитывалось около двадцати монументальных жертв праведного вандализма: помимо киевского Ленина, пострадали «лукичи» Западной Украины, Полтавщины, Луганской области и даже Крыма.
После победы Майдана борьба на этом фронте не затихала: можно вспомнить блестящую победу Олега Ляшко над Ильичом в Мариуполе. Апофеозом всему стало продолжительное сражение сводной бригады футбольных ультрас, бойцов тербата «Азов» и местных люмпенов против Ленина в Харькове. Ленин сопротивлялся, но проиграл.
Как это обычно бывает, революция сделала то, что свергнутая ею власть планировала сделать, но по нерешительности не сделала. За несколько дней до первых всполохов евромайдана в Верховную раду вносился вполне рациональный законопроект, предполагающий передачу памятников Ленину из цветных металлов в золотовалютные резервы НБУ.
Цитирую пояснительную записку: «На Украине остается 1344 памятника Ленину, изготовленных из бронзы. Средний вес такого памятника составляет около 7 тонн. Типичная бронза имеет следующий состав: 94,65% – медь, 5% – олово. Определяем среднюю стоимость 1 памятника: 55,8 тыс. долларов. Стоимость всех памятников – 75,995 млн долларов. Таким образом, около 76 млн долларов стоят под открытым небом Украины и не работают».
Инициатором проекта был депутат от «Батькивщины». Но это не так уж важно: распилить по-тихому столько денег не отказались бы и регионалы. Я не удивлюсь, если и постмайданном «ленинопаде» есть финансовая составляющая: расходы на средства производства копеечные, рабочая сила бесплатная, прибавочная стоимость – почти 100%.
А ведь 75 миллионов – это десять стен на границе с Россией (хотя и на одну-то выделенные деньги разворовали), пара сотен БТР, море бронежилетов. Но будем считать, что акции это чисто политические, что происходят они только потому, что смена знаковой системы в украинском политическом пространстве для кого-то ценна сама по себе.
То тут, то там памятники падали, взрывались, осквернялись всегда. И на Украине – в основном, конечно, Западной, и в России. Кто-нибудь помнит, что такое Залесский лесной боевой отряд? Кто им руководил? Какова была его идеология?
Где, в конце концов, находится тот лес, за которым «залесский» отряд родился? А ведь именно он взял на себя ответственность за самый громкий антиленинский вандакт 2000-х годов, подрыв Ленина, стоящего на том месте, с которого Ильич прямо объявил о начале гражданской войны.
Это, конечно, не то же самое, что взорвать Мавзолей, но очень близко. Однако и ЗЛБО, и сам вандакт решительно забылись, так же как растворились в массовом бессознательном точечные акции бандеровцев домайданного периода.
Потому что они были проявлением стихийного протеста, который, не имея инфраструктуры, то есть денег, организационного костяка и пропагандистского ресурса, еще не мог стать важным политическим фактором. Россия не Украина. Поэтому в нашей стране антикоммунистический протест те, кому надо, кажется, лишь слегка прощупали и выкинули за бесперспективностью, сделав ставку на другую оппозицию, у которой и социальная база, и СМИ, и мобилизационные ресурсы как раз были.
А вот на незалежной выращенные в 2000-е годы гомункулусы «Свободы» и не только («правосеки» ведь не с луны упали) потому и оказались жизнеспособными, что питались соками реальной социальной памяти, имели внятную (хотя и отвратительную) идеологию, создали свои сетевые структуры, отчасти прямо наследующие ОУН, отчасти просто воспроизводящие ее механизмы. Поэтому-то «ленинопад» эпохи Майдана хотя и заряжался энергией социальной стихии, но стихийным уже не был.
Кто валит Ленина? Сторонники радикально антироссийского и радикально антисоветского украинского проекта. Почему валят Ленина? Потому что вождь мирового пролетариата для украинцев – символ одновременно социального государства и большой имперской русской идеи.
Тем же являлся Ленин для жителей Юго-Востока: иначе невозможно объяснить, почему и националисты, и левые совершенно спокойно уживались в антимайданном движении, почему именно памятники Ленину стали местами первых массовых акций. Этот факт нам в России нужно принять как данность: да, Ленин – это русский империалист и при этом строитель отечественного аналога welfare state. Точка.
Свой символический ресурс «ленинопад», однако, выработал еще зимой – весной. Тогда это был свежий и при этом ясный символ того, кто за что и против чего борется. Сейчас у обеих сторон появились свои герои, свои антигерои, свои знаковые точки в смысловом пространстве. Ленин и в украинском и новоросском символическом ряду оказался немного сбоку припеку. Есть радикальные антикоммунисты среди украинцев, есть верные ленинцы среди ополченцев, но речь-то не о них. Речь о тех, кто видит в Ленине средоточие самой борьбы, ее нерв. Вот таких, по-моему, уже меньшинство.
Почему же случилась харьковская резня бензопилой? Потому что революция закончилась, вновь заработала скучная логика политтехнологии, хоть и обогащенная «духом Майдана».
Протестная форма окончательно оторвалась от своего содержания. Не просто выдохлась, иначе она бы не существовала и в выхолощенном виде, а зажила новой жизнью именно в качестве удобного политического инструмента, все менее непредсказуемого, все более управляемого.
Этот инструмент можно использовать против политических оппонентов, против конкурентов по бизнесу, для устрашения населения на конкретной территории, для давления на региональную власть – никому неохота оказаться в помойном ящике.
Но у инструмента есть и большой недостаток. Он может существовать только как воспроизводство ранее созданной формы – и в той мере, в какой ослабевает память о «духовном» содержании, инструмент теряет свою эффективность. В касках, деревянных щитах и битах Майдана была своя инфернальная эстетика, но от нее тошнит: придумайте уже что-нибудь другое. Понятно, дело не в красоте. Просто люди умерли и не заметили этого.
А кто пойдет за мертвецами, поверит им. Недавно по улицам Краматорска прошла колонна молодежи под желто-голубыми флагами. Да, они кричали «Москалей на ножи!» и «Слава Украине!», скакали, матерились, махали флажками. И не чувствовали, что уже несколько месяцев как существуют за границами политической субъектности, там, где нет никакой свободы, где есть только необходимость, создаваемая волей политического манипулятора.
Печальная участь – превратиться в пропагандиста-карателя, который вовсе не лучше того, что с «Точкой-У» пришел в Донбасс. И думаю, что жители Краматорска после знакомства со вторым с большим скепсисом отнесутся к первому.
Поставленное на поток «низвержение кумиров» – это тоже пропагандистская политтехнология. Вспомним законопроект «Батькивщины»: если бы не было Майдана, большинство Ильичей было бы уничтожено монтажниками-бюджетниками или сотрудниками компании-подрядчика. Тихо, без пафоса, без жертв и флажков. Но сейчас время такое, что нужно громко, патетично и с красными пятнами на желто-голубом.
В любой непонятной ситуации изображай революционное безумие. Во избежание социального взрыва взрывай мозг электорату. Чтобы ничего не объяснять местным элитам, покажи, что ты настоящий буйный и потому вожак. Пой, скачи, взрывай памятники.
Я ничего не сказал про реального Ленина, не раскрыл тему «Ленин и Украина». Не сказал, не раскрыл, потому что не хочу отождествлять Ленина, образ в гражданском противостоянии, с тем человеком, о котором можно узнать из 50-томного собрания сочинений, из воспоминаний, из залитых кровью расстрельных дел, из эмигрантской публицистики – в общем, из исторических источников. Со вторым Лениным – на уровне государственной идеологии – можно будет разобраться только после того, как закончится текущий конфликт.
Источник: «Зеркало Крыма»
