Несколько часов, проведенные в четверг Владимиром Путиным в Сербии, были важны как для сербов, так и для русских. В трудные времена как раз и проверяются дружеские отношения. А о том, что Россия и Сербия родственники и союзники, говорилось в Белграде немало – на фоне давления ЕС и США сербы упорно отказываются вводить санкции. Подтверждая тем самым свой статус все еще независимого государства.
Это уже не первый визит Путина в Белград – он был там в 2001 и 2011 годах. Причем второй визит был символически приурочен к трагической для сербов дате, 24 марта – именно в этот день в 1999 году (всего за несколько месяцев до назначения Путина премьером) НАТО начало бомбежки Белграда. Тогда десятки тысяч сербов приветствовали Путина на футбольном стадионе исполнением «Катюши».
Нынешний визит тоже приурочен к памятной дате – президента России пригласили участвовать в 70-летии освобождения Белграда. Но 1944 год стоит для сербов в одном ряду с 1914-м – поэтому нынешний парад был одновременно посвящен и недавно отмечавшемуся столетию начала Первой мировой войны – войны, в которую Россия вступила, защищая сербов.
Военный парад, который в Белграде устроили впервые за 30 лет, был лишь одним из свидетельств того, насколько важен для Сербии визит Путина. Президенту России со словами «дорогой брат Владимир» вручили высший сербский орден, которым до него еще никого не награждали, перед Скупщиной собрались люди с флагами России и Донецкой республики, на параде президент Николич говорил о том, что царь Николай Второй спас сербский народ в 1914 году.
И Путин на переговорах с Николичем и премьером Дачичем не скупился на теплые слова – говорил о «самом близком союзнике и родственнике», о том, что «Россия дружбой не торгует», и призывал Сербию воспользоваться благоприятным моментом для занятия ниши на российском продовольственном рынке, обещая даже помочь с кредитованием сербских производителей. Президент Николич сказал, что «Сербия также видит в России своего большого соратника, и Сербия не будет ставить под угрозу свои моральные принципы каким-либо негативным отношением к России. У нас просто нет выбора, мы не можем вести себя иначе».
А ведь именно к такому выбору Сербию подталкивает Запад – и Белград пытается балансировать между Россией и ЕС с США, что по мере роста конфронтации между Москвой и Вашингтоном становится все более сложной задачей. Сербов заставляют определяться, с кем они – а они всеми силами хотят сохранить хорошие отношения как с Западом, так и с Востоком. В свое время это получалось у Югославии времен Тито – и в Белграде надеются, что и в наши дни это сработает. Но беда в том, что, во-первых, Сербия слабее Югославии, а во-вторых, в те годы Белград выступал как один из лидеров движения неприсоединения, то есть стран, стремившихся сохранять равноудаленность как от Москвы, так и от Вашингтона, а маршал Тито был заметным международным игроком. Сейчас распавшаяся, подвергшаяся нападению НАТО, униженная и унизившаяся, лишенная даже своей колыбели, Косово, Сербия пытается сохранить остатки собственного суверенитета, опираясь одновременно на Запад и Россию. Но в какой-то момент может выясниться, что попытка усидеть на двух стульях лишь усугубит ее проблемы.
Сейчас Сербия отказывается ввести санкции против России – а именно этого требуют от нее в Брюсселе, ведь страна является кандидатом в члены Евросоюза. Более того, новый комиссар ЕС по вопросам расширения Йоханнес Хан уже прямо сказал, что Белграду следует пересмотреть свою позицию по отношению к России, если Сербия всерьез хочет вступить в Евросоюз. Но Белград упорно заявляет, что никогда не пойдет на санкции – в четверг премьер Дачич подтвердил это, добавив, что ему стыдно даже говорить об этом – и при этом сохранит свой курс на вступление в ЕС. Нежелание рвать связи с Москвой объясняется не только признательностью за многовековую поддержку Россией их страны, но и вполне трезвым экономическим расчетом. По сути Россия является для Сербии единственной альтернативой тому, что в случае вступления в ЕС ее экономика окажется скупленной европейским (в первую очередь немецким) капиталом. Оказавшись «под немцами», Сербия в принципе потеряет возможность для какого-либо политического маневра.
Россия уже является очень крупным инвестором в сербскую экономику – и Путин в Белграде заявил, что трехмиллиардные инвестиции могут быть удвоены. Он также напомнил, что контролируемая «Газпром нефтью» компания NIS («Нефтяная индустрия Сербии») является крупнейшим налогоплательщиком сербского бюджета – а ведь кроме того есть и крупнейшие газовые и транспортные проекты.
Понятно, что сейчас ключевой проблемой для России в Сербии является строительство «Южного потока», который проходит в том числе и через территорию Сербии – США и атлантисты в ЕС всячески пытаются сорвать его строительство. Белград, естественно, не хочет отказываться от чрезвычайно выгодного для Сербии проекта – но понятно, что он ничего не сможет сделать, если ЕС все-таки примет решение заморозить строительство трубопровода. Премьер Вучич пока что говорит о том, что нет смысла начинать строительство сербской части до тех пор, пока Евросоюз и Россия не уладят все вопросы. То есть если европейцы выдержат давление США и не откажутся от строительства газопровода, то Сербия с радостью подключится.
Еще одним поводом для недовольства Запада стало подписанное в ходе визита Путина соглашение об условиях пребывания Российско-сербского гуманитарного центра, согласно которому его российские работники получат дипломатический иммунитет. Расположенную в аэропорту Ниша базу МЧС «для оказания помощи на случай природных катастроф» западные СМИ прямо называют замаскированным российским разведцентром. Интерес России к этому месту понятен – недалеко от Ниша располагается крупнейшая американская военная база в Косово, Кэмп-Бондстил.
В своей раздвоенности настроения сербского общества чем-то напоминают надежды украинского – там тоже искренне верят в светлое европейское будущее и хотят стать частью Европы. Другое дело, что, в отличие от Украины, всегда бывшей лишь частью России, для Сербии тяготение к Европе исторически было способом уйти от турецкого господства, то есть получить независимость. Часть сербов еще в средние века приняла католичество и сделала «европейский выбор» – в итоге они перестали быть сербами и стали называться хорватами. Но все равно к Европе хоть и тянулись, но лишь как к меньшему злу. Тем более что по мере ослабления Османской империи сербы стали попадать под власть немцев – Австро-Венгерской империи – и увидели все блага «европейской цивилизации». Россия в этой ситуации была надеждой для сербов.
Независимая и самостоятельная Сербия, возникшая лишь во второй половине 19-го века, все время балансировала между Европой и Россией (точнее, в ней боролись пророссийская и проевропейская партии) и стала сильной страной только в годы правления маршала Тито, когда после Второй мировой войны окрепла Югославия. Но уже в начале 90-х Югославия при активном участии Запада была разрушена.
Ее разрушение во многом стало моделью того, что потом было сделано с СССР и что пытались сделать с Россией. Сербы пережили то же, что и русские, только в еще больших масштабах – развал страны сопровождался кровавой гражданской войной и огромным количеством беженцев. А позже и еще иностранной интервенцией. На рубеже веков Сербия подверглась прямой агрессии НАТО, и от нее было оторвано Косово.
Но несмотря на то, что Запад бомбил сербов, они все равно хотят евроинтегрироваться. И дело тут не только в надломленном национальном духе, но и в серьезной работе Запада по евроинтеграции сознания сербов в последние четверть века.
Конечно, в Сербии немало людей, считающих неправильным курс на сближение с Западом, но в целом у страны и общества сейчас нет ни сил, ни воли на собственный проект. Есть много сторонников союза с Россией – но до недавнего времени Россия не выступала как однозначная альтернатива Западу, не выстраивала своего глобального проекта. А ведь для сербов Россия – это в первую очередь православная, единокровная, славянская держава, то есть им важно увидеть, что у России есть к ним не только экономический интерес, но и духовный, братский, национальный. Для того, чтобы не только наши народы, но и наши страны, Россия и Сербия, были по настоящему вместе на мировой арене, нужно говорить именно на этом, нематериальном уровне.
И теперь, когда Россия выдвигает как главную цель борьбу за отстаивание национальных ценностей, ценностей русской цивилизации, наконец-то выйдет на поверхность то, на чем только и могут крепко строиться всевозможные взаимные геополитические и экономические выгоды от российско-сербского союза – то, что у нас общий цивилизационный код. Только на этом фундаменте может крепко стоять что газопровод, что памятник царю Николаю Второму. Первый памятник последнему русскому императору, на днях установленный в Белграде.
Текст: Петр Акопов
