Однако даже такое якобы обтекаемое, но вполне официальное заявление требует комментария. И объяснения: почему ничего этого не будет - ни "возврата", ни даже сколько-нибудь предметных "переговоров" о чем-то подобном.

Нынешнее положение дел исторически справедливо, соответствует нормам международного и российского права и, главное, нормам морали и нравственности и не нуждается в пересмотре. То, что Советский Союз взыскал с Германии после Второй мировой войны, закреплено документально и по праву принадлежит нам: во-первых, как стране, пострадавшей от вероломной агрессии и варварских методов ведения войны нацистами; во-вторых, как компенсация за причиненный в годы войны ущерб, включая разграбленные и незаконно вывезенные культурные ценности, и, наконец, как державе-победительнице.

Культурные ценности, перемещенные в осуществление компенсаторной реституции с территории Германии, являются достоянием Российской Федерации. Эти ценности и сегодня остаются достоянием мировой культуры. Но только Российское государство как собственник имеет право ими распоряжаться.

История вопроса и буква закона

Для начала определимся в терминах. Германские коллеги употребляют слово "реституция" в смысле "возвращение владельцу". Потому что перемещенные в СССР ценности - якобы "военные трофеи".

Однако это неверно ни исторически, ни юридически.

До Второй мировой в отношении культурных ценностей воюющих стран действовал незамысловатый принцип: победитель получает все, до чего дотянется.

Так, собственно, и росли национальные музейные сокровищницы и многие частные коллекции могучих военных держав - Британии, Франции, Германии, да отчасти и Российской империи, чего греха таить.

Первые попытки регламентировать отношение к культурным ценностям во время войн были предприняты в рамках Гаагских конвенций 1907 г. Воюющие стороны призывались "насколько это возможно" не уничтожать "храмы, здания, служащие целям науки, искусств, исторические памятники".

Увы, декларации так декларациями и остались, никто к ним не прислушался. Уже в первые недели Первой мировой немцы стерли в пыль знаменитый Реймский собор во Франции. На оккупированной территории Российской империи доходило до переплавки памятников для использования металла "в нуждах германской армии".

И только по итогам Второй мировой "право сильного" впервые попытались как-то загнать в рамки права международного. На этот раз за дело взялись не прекраснодушные гуманисты, а сами державы-победительницы.

Масштабы ограбления фашистами оккупированных территорий СССР и Восточной Европы были беспрецедентны. Для наказания нацистов нужно было создавать особую юридическую основу. Она стала формироваться державами Антигитлеровской коалиции еще в 1943 г. Подписанная тогда т.н. "Лондонская декларация" объявляла недействительными все изъятия собственности на оккупированных Германией и ее союзниками территориях, а по итогам Ялтинской конференции (февраль 1945) была создана специальная репарационная комиссия для разработки юридической базы и механизмов решения двух вопросов:

- во-первых, о реституции собственности, вывезенной нацистами из пострадавших от агрессии стран, - возвращении награбленного, попросту говоря;

- во-вторых, о т.н. компенсаторной реституции, т.е. возмещении ценностей, невозвратно потерянных, уничтоженных.

Эта Межсоюзническая комиссия и утвердила в 1946-м "Четырехстороннюю процедуру реституции", в которой подчеркивалось: "...Собственность уникального характера, реституция которой является невозможной... может быть заменена на эквивалентные объекты". Именно на этот документ, а также решения Нюрнбергского трибунала, и опирается право России (а также Франции, стран Восточной Европы, Греции, государств Бенилюкса, Скандинавии) на т.н. "перемещенные ценности".

Подчеркиваю: не было никакого "грабежа" побежденной Германии, не было никаких "военных трофеев" - было строго регламентированное возвращение награбленного и эквивалентное возмещение утраченного и уничтоженного. Так что "реституция" (если брать этот термин) в отношении России, о которой почему-то говорят германские коллеги, - она уже состоялась.

По закону и по справедливости

Действуют ли эти нормы до сих пор? Да, действуют.

Советские воины с брошенными немцами во время отступления сокровищами Петергофа и Царского Села. Фото: Gettyimages

Более позднее международно-правовое регулирование темы "перемещенных культурных ценностей" в отношении будущих военных конфликтов происходило в 1950-1970-е гг. ("Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта", Гаага 1954 г., и конвенция ЮНЕСКО 1970 г. "О мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности"). Эти акты прямо запрещают рассматривать культурные ценности как военную добычу. Вот на них обычно и ссылаются на Западе как на аргумент в пользу "возвращения", хотя всем понятно: ссылки эти юридически смехотворны. Ибо:

1) эти акты не имеют обратной силы;

2) они полностью соответствуют духу союзнических решений 1940-х годов;

3) поверх всего - есть еще и НЕЗЫБЛЕМЫЙ юридический документ - 107-я ст. Устава ООН о недопустимости пересмотра итогов Второй мировой войны.

Это о стороне юридической. О моральной стороне такого рода требований, думаю, и говорить излишне.

Любопытно, что до распада СССР в самой Германии никогда не возникало сомнений в законности вывоза предметов искусства державами-победительницами. В 1990 г., во время переговоров об объединении Германии, правительства ФРГ и ГДР даже сделали специальное совместное заявление: "Меры по изъятию имущества, принятые на основе прав и верховенства оккупационных властей (1945-1949 гг.), являются необратимыми".

Арифметика закона

Теперь немного истории. Нацисты грабили и уничтожали советскую культуру системно. Работал целый зондерштаб "Искусство" А. Розенберга (министра оккупированных территорий).

Глумились над русской культурой не наивно, от варварства своего, но с "научным обоснованием". Идеология нацизма четко указывала: славяне-"унтершенши" должны быть частью уничтожены и переселены, оставшиеся - стать рабами арийцев. Рабам культура не положена.

Одни памятники культуры как, например, жемчужина русского зодчества - "Новый Иерусалим", были немцами взорваны специально. Другие, как и толстовская Ясная Поляна и десятки окрестных музеев-усадеб, - тотально разграблены. В Ленинград немцы не вошли, но окрестности - дворцы Царского Села, Гатчины, Петергофа - куда ступил сапог вермахта, - были превращены в руины.

Главный хранитель Петергофа М.А. Тихомирова - в письме матери: "...это до того кошмарно, что не найти слов. Большой дворец - руина без полов, потолков, крыши, без церкви и корпуса под гербом. От Марли - дымящиеся развалины, Монплезир превращен в дот, изуродован, парки уничтожены. От этого даже плакать нельзя, просто каменеешь".

В пушкинской усадьбе Михайловское разграбили, уничтожили и дом-музей Пушкина, и даже домик Арины Родионовны, вырубили старинный парк. Сотрудница музея вспоминала: "В музее поселился немецкий штаб. Немцы поставили топчаны, развалились на старинных стульях, стали тащить ценные вещи: подсвечники, картины... Я увидела в одном из залов портрет Пушкина - художника Кипренского. Портрет валялся на полу. Полотно было продавлено сапогом. На моих глазах немецкий солдат растапливал печь книгами... картины и скульптуры превратили в мишени для стрельбы".

Среди тысяч самых известных вывезенных шедевров - Янтарная комната, поиски которой продолжаются до сих пор.

Таких примеров не счесть.

Всего на оккупированной территории было разграблено 427 музеев. Только на территории РСФСР похищено или уничтожено 1 млн 177 тыс. 291 единица хранения; 13 тыс. музыкальных инструментов; библиотеки потеряли около 180 млн экз. книг; из архивов вывезено или уничтожено 17 млн дел; полностью разрушено более 3 тыс. памятников архитектуры.

...Посему даже если не оперировать понятиями "нравственность", "совесть", а просто - посмотреть на вопрос с немецкой практичностью и педантичностью, если с этим далеко не полным списком уничтоженного многовекового культурного богатства России сравнить списки компенсаторной реституции, то придется признать: советский солдат-победитель сжалился над Германией. Очень скромно вывез. Вот с этой реальной арифметикой, уважаемые германские коллеги, - вы точно хотите вернуться к вопросу реституции? Нет, если у вас по-честному еще что-то для нас есть, - давайте, так уж и быть, поговорим...

История претензий

Упомяну, что вопрос бесспорных прав собственности на перемещенные культурные ценности в отношении Германии имеет два законных исключения. Они касаются:

- собственности религиозных организаций;

Работники Эрмитажа спасают шедевры, пострадавшие во время обстрелов. Фото: Gettyimages

- собственности частных лиц, ранее безвозмездно изъятой у них нацистами в связи с расовой, религиозной или национальной принадлежностью (подчеркну: насильно изъятой, конфискованной).

По этой части мы и не возражаем. Наше законодательство данной норме международного права полностью соответствует. Например, в 2002 г. Германии передали 111 витражей из церкви Св. Марии (Мариенкирхе), до этого перемещенных в Россию и хранившихся в Эрмитаже.

Но об этой норме права почему-то некоторые европейские деятели не вспоминают (в 2005 г., по заявлению тогдашнего министра культуры РФ А.С. Соколова, претензии к России заявляли представители аж восьми стран: Австрии, Бельгии, Венгрии, Германии, Греции, Люксембурга, Нидерландов и почему-то внезапно Украины).

Один пример. Особо занятно отличились наши голландские партнеры. Они с 1990-х завели разговор о возвращении т.н. "коллекции Кенигса" - голландского банкира, собиравшего произведения искусства (Брейгель, Рембрандт и пр.). История его коллекции такова. В 1930-е банкир обанкротился и продал ее некому бизнесмену ван Бенингену. Тот позже, в свою очередь, перепродал (!) ее Третьему рейху. За 1,4 млн гульденов - то есть по вполне рыночной цене, не прогадал. До 1945 г. она хранилась в Дрезденской галерее, потом была вывезена в СССР - как собственность Германии, подлежащая законной компенсаторной реституции. Находится в Пушкинском музее.

И вот в 1990-х голландцы вдруг вообразили себе, что хорошо было бы эту перепроданную коллекцию теперь в рамках перестройки и "нового мышления" отжать у русских бесплатно. Потому что, мол, это была когда-то "собственность частных лиц".

Несколько лет назад состоялся у меня на эту тему диспут с голландским министром культуры/образования, которая жестко потребовала "активизировать" работу межведомственной комиссии по возврату "коллекции Кенигса" Нидерландам.

Объяснил: нет, по закону - это не голландская коллекция и даже не коллекция голландского подданного. Она им была продана Германии, и нам досталась уже как собственность побежденного рейха. Так что старую комиссию из 90-х мы не то что не "активизируем", а вообще - распускаем.

В связи с отсутствием предмета обсуждения.

Коллега возмутилась: как же так, мол, голландскому продавцу, возможно, Германия "сделала такое предложение, от которого он не смог отказаться". Пришлось, понимаешь, бедняге продать картины немцам. Возможно, даже по заниженной (!) цене. Мол, надо нам всем (нам?) провести исследование на эту тему...

Пришлось напомнить, что вот Ленинград два года находился в гораздо более тяжелых условиях, чем голландский миллионер. Но из коллекций Эрмитажа и других музеев города никто не отдал немцам даже гвоздика с упаковки. СССР заплатил за это страшную цену. А какую цену заплатила Голландия, чтобы "не продавать коллекции по, возможно, заниженной цене"?

И потому вопрос считаю закрытым, а комиссию - распущенной. Дабы не вызывать у уважаемых коллег неприятного синдрома "обманутых ожиданий".

Прошло пять лет, больше к этой теме голландские коллеги ни разу не возвращались. Мне кажется, твердое и аргументированное "нет" - всегда как-то в переговорном процессе понятнее.

История возвращений

А есть ли прецеденты, когда перемещенные ценности возвращались бывшему неприятелю?

В мировой практике - нет.

Почему - лаконично разъяснила голландская газета Volkskrant, как раз, кстати, когда в начале 90-х возникло "дело Кенигса": "Если будут возвращены все произведения искусства, вывезенные во время войн в течение веков, едва ли на Западе вообще останутся музеи".

Клад Приама в запасниках ГМИИ им. Пушкина с 1945 года. Фото: wikipedia

Взять Лувр, к примеру. Его фонды формировались за счет ценностей, которые в течение столетий вывозились из колоний, территорий зависимых государств как военная добыча. Коротко говоря - что Бонапарт награбил, тем и богаты. Из Италии, Испании - картины и скульптуры, из Египта и Сирии - золото гробниц, обелиски и т.д. Сфинкса вывезти генерал не смог - в силу ограниченности технических возможностей, - так хоть нос ему с досады отстрелил. Из пушки. Все-таки Наполеон был профессиональным артиллеристом.

А сколько ценностей французы вывезли из разграбленной ими Москвы в 1812 году? Сколько погибло в огне пожара? Ведь только за один сгоревший подлинник "Слова о полку Игореве" мы им вечно должны предъявлять претензии. Но кто во Франции об этом сегодня помнит? Кстати, Александр I сильно пожалел французов, когда во главе Русской армии вошел в Париж. Компенсаторной реституции не учинил. Широкой души был человек. Это, впрочем, и есть свойство настоящих победителей.

Или возьмем прославленный Британский музей. Его еще В.И. Ленин так прямо и называл - "скоплением колоссальных богатств, награбленных Англией из колониальных стран". Коротко и емко. Сегодня Лондону предъявляют претензии многие - от Китая и Греции до Таджикистана, Нигерии и Эфиопии. Естественно, никому ничего никогда британцы не отдадут. Ибо нет таких в истории прецедентов.

Хотя... нет. Есть прецеденты. Но не в мировой практике, а... увы, в нашей.

После Победы в 1945-м СССР и позже РФ неоднократно демонстрировали жесты доброй воли в адрес немецкого народа.

Возвращение культурных ценностей в Германию началось еще в 1949-м, когда СССР решил вернуть архивы Гамбурга, Любека и Бремена в обмен на архивы Кенигсберга-Калининграда и Таллина. Процесс занял время до 1980-х, но все-таки поначалу это был "обменный" процесс.

А потом - понеслось. Самый знаменитый прецедент одностороннего бескорыстия - передача в 1955 г. союзной ГДР коллекции Дрезденской галереи (работы Рафаэля, Корреджо, Дюрера и др.) и ансамбля Пергамского алтаря. Эти сокровища были обнаружены советскими войсками в 1945 г. большей частью в каменоломнях около Дрездена, заминированными и в чудовищном состоянии. Отсыревшие, залитые водой, покрытые плесенью. То, что их вообще вернули к жизни, - беспримерный профессиональный подвиг сначала наших саперов, а потом и советских реставраторов.

Решением Н.С. Хрущева состоялась торжественная передача всех этих сокровищ ГДР - в знак дружбы и социалистического братства: всего 1240 произведений живописи. Плюс еще 1 571 995 экспонатов из всех музеев СССР. Т.е., по некоторым оценкам, обратно вернулось 4/5 (!) всего, что было вывезено после войны.

Это было сделано из ложного чувства классовой солидарности. Из сиюминутных политических соображений. Где она, эта классовая солидарность? Где он, лагерь социализма? Нет их... И Дрезденской коллекции у нас тоже нет.

Впрочем, не имеем мы права сегодня осуждать предков: если нам не близки резоны 50-х годов, это не значит, что этих резонов не было вообще.

Важно другое: к сожалению, потом эти проявления русского великодушия стали трактоваться как слабость.

Так же - как слабость, а не благородство - воспринимались и наши односторонние "жесты доброй воли" в 90-е. Так, в 1993 г. Германии была передана коллекция, хранившаяся в Пулковской обсерватории (коллекция Готской библиотеки, т.н. "Зеленого свода" в Дрездене), многое из фондов Эрмитажа и Пушкинского музея. А что же немецкая сторона? Она не вернула России ничего.

И только в 1998 г. был принят N 64-ФЗ "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации", в котором все они объявляются госсобственностью, а на их бесконтрольную передачу накладываются ограничения.

***

Итак. Нет и не может быть никаких "благоприятных условий", при которых Россия вступит в какие бы то ни было переговоры на тему "возвращения Германии культурных ценностей". И не нужно обманывать наших немецких друзей: мол, если вы будете себя хорошо вести, то... Нет.

Уважаемые германские партнеры, вы же не вернете нам 27 миллионов жизней? Вот и нас не просите о невозможном.

Этот вопрос для нас просто несуществующий, он еще и никак не связан с конструктивными деловыми и культурными отношениями, которые сегодня есть между нашими странами. Кстати, по части культуры эти отношения и вовсе искренние, открытые и дружелюбные.

А вот прошлое - закрыто. Оно свершилось. Не нужно в него возвращаться.

Ирина Антонова, президент Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина:

- На мой взгляд, незачем поднимать вопрос, который уже давно решен на уровне закона. Претензии выдвигаются сегодня только в отношении нашей страны. Тем, кто выдвигает такие претензии, пора бы вспомнить о том невероятном ущербе, который был нанесен нашей стране, в том числе в отношении наших памятников культуры, во время Второй мировой войны.

Алексей Левыкин, директор Государственного исторического музея:

- Юридически вопрос с возвратом перемещенных художественных коллекций давно решен. Все перемещенные культурные ценности, которые законно находятся на территории России, - а к ним относятся коллекции, которые были изъяты после войны с территории разгромленного Третьего рейха, - останутся в России.

Главная проблема сегодня - это продолжение изучения, публикации и представления этих культурных ценностей, - чем, собственно, и занимаются наши музеи. Часто эти работы проводятся вместе с немецкими специалистами. Кстати, прошло уже много совместных выставок, посвященных этим культурным коллекциям. Можно вспомнить такие, как "Эпоха Меровингов", "Золото Шлимана", "Бронзовый век". В подготовке ряда из них принимал участие Государственный исторический музей.