Россия бурно обсуждает уже второй за последние дни пример высокого дохода госслужащих. Свадьба дочери краснодарской судьи, обошедшаяся «в два миллиона долларов», сразу напомнила историю с красноярскими депутатами, вдвое повышающими себе зарплату. И все же скандал со свадьбой имеет в этом контексте гораздо более важное значение.
Красноярские и краснодарские истории последних дней объединяют не только похожие названия двух краев.
Обе касаются уровня жизни людей во власти. Но если депутаты законодательного собрания Красноярского края лишь только собрались вдвое поднять свои зарплаты, то одна из руководителей Краснодарского края устроила своей дочери свадьбу, которая возмутила страну. Чем?
Затратами, несоизмеримыми с доходами судьи. Свадьба за два миллиона долларов, с Басковым, Кобзоном и прочими звездами, с подарками в виде «Бентли»! – возмущались в соцсетях. Возмущались те, кто посмотрел видео с мероприятия с комментарием «Эта свадьба за $2 млн потрясла Краснодарский край. Это не просто пир во время чумы. Это плевок Вам в лицо! Нет. Всем нам!». И хотя вскоре выяснилось, что и «Бентли» не было, и платила не судья, да и свадьба стоила, скорее всего, несравнимо меньше – вопросы остались.
Тут ведь дело не в конкретной Елене Хахалевой, заместителе председателя Краснодарского краевого суда. С ней сейчас, что называется, разберутся. За проверку информации о чрезмерных тратах пообещали взяться представители Краснодарского регионального отделения «Общероссийского народного фронта» – впрочем, там заявили, что сначала разобраться должны правоохранительные органы. Совет судей Краснодарского края тоже организовал проверку появившейся в СМИ информации.
А депутат Госдумы, активист ОНФ Антон Гетта уже не только отправил запрос в Генпрокуратуру и Высшую квалификационную коллегию судей, но и пообещал подумать над поправками в закон «О противодействии коррупции». Чтобы вместе с приобретенным недвижимым имуществом в будущем указывались также оплачиваемые чиновниками услуги, признавая, впрочем, что это будет сложно. Точно сложнее, чем понять, что же за свадьба прошла в Краснодаре.
Давайте попробуем разобраться в этой свадьбе подробнее.
Дочь Елены Хахалевой вышла замуж за молодого следователя, недавно перебравшегося из Геленджика в Краснодар – работает заместителем руководителя следственного отдела по Западному округу города. И если семья жениха может быть названа обычной, то вот семья невесты для Краснодарского края более чем заметная. Мать – второй человек в краевом суде, отец – бизнесмен, владелец большой агрофирмы. Брат, которому 27 лет, как раз сейчас заканчивает пятилетний срок депутатства в краевом законодательном собрании. Чтоб в 22 года стать депутатом местного парламента в третьем по величине субъекте Федерации, нужно приложить очень большие усилия.
Понятно, что влияние матери и деньги отца (или и то и другое вместе) облегчают начало политической карьеры. Впрочем, в этом году Хахалев-младший накануне выборов в заксобрание не прошел через сито предварительного голосования в «Единой России». А то бы сейчас пришлось еще и избирателям доказывать, что нет ничего плохого в том, чтобы достойно выдать сестру замуж.
Именно так и говорят о свадьбе своей дочери родители Хахалевой. Мать говорит, что все оплатил отец – они с ним в разводе, но дочка у него одна, вот и позвал друзей детства из Тбилиси. Меладзе ее муж знает с детства, ну еще был грузин Павлиашвили, «жена грузина» Вера Брежнева, да и с Кобзоном давно дружит Хахалев-старший. В дружбе со звездами эстрады нет ничего криминального. Могут же люди просто дружить. В том числе и с детства – Роберт Зилкимиани, как звали до женитьбы краснодарского бизнесмена, мог жить в одном батумском дворе с Меладзе, а на остальные расходы по свадьбе единственной дочери просто мог заработать на своих семи тысячах гектаров. Более того – Меладзе уже заявил, что Зилкимиани-Хахалев его двоюродный брат, с которого он, само собой, не брал никаких денег.
Все, может быть, именно так. А Меладзе позвал Павлиашвили, а тот Брежневу, а Кобзон сам прилетел, и теперь Роберт Хахалев рассказывает, что вся свадьба обошлась ему в пять миллионов рублей, то есть в сорок раз меньше, чем об этом пишет пресса. Все может быть именно так – а слухи про то, что он в свое время был водителем у какого-то «авторитетного грузина» (как и о фальшивом дипломе о высшем юридическом образовании его бывшей супруги) распускают враждебные к его семье люди.
И в самом деле – судья Елена Хахалева среди прочего имела отношение к принятию решений по множеству земельных споров вокруг дорогой кубанской земли. Это не значит, что Хахалева честна или, напротив, коррумпирована. Это лишь означает, что есть силы, заинтересованные в том, чтобы оплатить ее публичную дискредитацию. Но точно так же история со свадьбой никак не может быть названа частным семейным делом, даже если все объяснения судьи и ее бывшего мужа окажутся стопроцентно правдивыми.
Потому что проблема не в том, что судья устраивает роскошную свадьбу для любимой дочери. Проблема в том, что она не понимает, что при этом на нее смотрят как на представителя власти. То есть простые, обычные люди будут думать, что «судья продажный» – тем более если им это еще и подскажет пресса. И никакие оправдания про «родственника Меладзе» не отменят того ущерба, который понесет в результате «краснодарской свадьбы» и так не самая лучшая репутация всего судейского корпуса России.
Пускай муж в самом деле бывший, а не фиктивно разведшийся, пускай денег у него много, а друзей еще больше. Но почему высокопоставленный судейский работник не думает о том, как будет воспринята в обществе такая гулянка? То есть можно, конечно, думать так – никто не узнает, да и кого это касается? А если всплывет – то муж много зарабатывает, все легально, чего стесняться? В принципе, для обычного человека логика абсолютно железная и справедливая – почему же судья не может так себя вести?
А потому, что она судья. Но чтобы объяснить, что такое «судья», конкретной гражданке Хахалевой, нужно будет вначале объяснить ей же, что неправильно делать своего 22-летнего сына депутатом парламента региона с населением в пять миллионов человек. Потому что все подумают, что это его мама посадила во власть – то есть руководство судебной власти продвигает своих родственников во власть законодательную. А если это не мама «помогла» сыну избраться в заксобрание, а папа – то есть его деньги?
Это никак не облегчает положение судьи. Видя такое настойчивое желание бывшего супруга заняться политической карьерой сына, она должна была бы, напротив, всячески отговаривать его от этого. Со словами «ведь неудобно, люди же подумают, что это я ему помогла избраться». Что, нет таких понятий в нашей политической жизни – «неудобно, люди не то подумают»?
Нет, есть. Точнее, такие понятия возвращаются в нашу политическую жизнь, в практику работы чиновника. Те, кто этого не понимает – неважно, в исполнительной власти они работают или в судебной, на региональном уровне или на федеральном – не имеют карьерных перспектив. Прикрываться «успешными» женами-мужьями дальше не удастся. Даже там, где нет темы для работы следственных органов, есть ограничитель в виде общественного мнения, игнорировать которое больше не получится.
Неэтично, нехорошо, неправильно, так у нас не принято – это самоограничение должно стать важной частью кодекса «человека во власти». Уже становится.
Текст: Петр Акопов
