© РИА Новости / Павел Бедняков

Елена Караева

В последний день лета, 31 августа, главы внешнеполитических ведомств стран — членов Евросоюза намерены обсудить, как запретить своим министерствам, курирующим внутренние дела и миграцию, выдавать русским общеевропейские визы. Названы эти будущие действия и решения не менее по-общеевропейски: "делиберализация визового режима".

О том, что на граждан России этот режим уже де-факто распространен, давно известно — есть страны, которые уже ограничили тип выдаваемых разрешений на въезд. Например, это Бельгия. В шоколадно-пивное королевство и центр общеевропейской политики можно получить лишь студенческие визы, визы для исследователей и некие "однократные рабочие".

Не менее королевская Дания разрешает русским въезд в страну, только если те ее посещают "с официальным визитом".

Словакия разрешает въехать лишь в экстренных ситуациях (обычно в экстренности ничего хорошего не бывает, так что проходим, не задерживаемся), а чтобы увидеть, например, рижский Домский собор, придется дождаться кончины близкого человека (так что тоже — спасибо, но все-таки нет).

Латвия и Болгария, проявляют, конечно, чудеса как искренности, так и лицемерия: первая — поскольку она покупает русский газ у посредников, но русских к себе ждет только для траурных мероприятий, а вторая сначала заявила, что все, край, больше никаких виз, потом дезавуировала свое же собственное объявление (кто захочет терять деньги туристов в разгар летнего сезона?), сказав, что штемпель в паспорта россиян ставить продолжит, но сроки оформления увеличатся.

Все эти мелодраматические метания на публике и на публику продолжаются уже несколько месяцев: Евросоюз никак не может поставить знаки препинания в простейшей фразе "Ограничить нельзя пускать", поскольку любые официальные, открыто объявленные ограничения, которые могут быть наложены на всех граждан одной самой большой страны в мире, на самом деле противоречат тем самым фундаментальным законодательным актам и соглашениям, на которых — на минуту — и основан сегодняшний ЕС.

Сообщество создавалось для свободного движения людей, капитала и товаров, и первый же шлагбаум на пути, как и первая же таможня, контролирующие внутри территории Евросоюза движение кого бы то ни было или чего бы то ни было, будет означать грубое нарушение закона.

Поэтому сейчас главам МИД всех 27 стран предстоит принять такое решение, чтобы и состроить коллективную "козью морду" всем русским, и не ревизовать нечаянно своими словами и делами собственные юридические документы, действующие не одно десятилетие.

Но все эти грядущие министерские трудности — не наши проблемы ни разу.

Если Европа хочет закрыться от без малого 145,5 миллиона граждан России, это ее дело.

Наше дело — тихим голосом и со спокойными интонациями, без ажитаций, заламывания рук, без поминания с поводом и без "идей равенства и свободы" напомнить вот что.

В Советском Союзе, том самом, который пугало в глазах и в идеях общеевропейцев, доступ к поездкам за рубеж был ранжирован не менее тщательно, чем церемония ужина при дворе всех без исключения Людовиков.

Высшая каста имела возможность ездить в капстраны, средняя — в "страны народной демократии", низшая — в страны развивающиеся. В последние — если рассматривать эту шкалу с точки зрения сегодняшних евробюрократов — люди ехали трудиться. Инженеры, заводчане, проектировщики. Они строили ГЭС, школы, больницы, аэродромы, учили тамошних студентов вузов, собирали советскую технику, запускали построенные цеха и заводы.

Это то, что сегодня на брюссельском новоязе и называется "рабочей визой".

В "страны народной демократии", то есть в государства Восточной Европы, входившие в СЭВ, ехали дипломаты и внешторговцы. Как правило. И по делу.

А вот в капстраны ехали те, кто представлял Советский Союз в ведущемся тогда "соревновании двух систем". Отбор пройти было непросто: партком (для тех, кто помоложе, — комитет комсомола), а еще профком. И последнее слово было за так называемой выездной комиссией.

А если была "выездная комиссия", которая решала, кто достоин более, а кто менее, то те, кому посещение капстраны она не рекомендовала, становились "невыездными", а кому одобряла — "выездными".

При декларируемом и во многих случаях реальном и действующем равенстве советских граждан возможность выезда туда, куда хотелось, или туда, куда требовалось по работе, была маркером, отделявшим "козлищ от агнцев".

Люди ранжировались советской бюрократией на тех, кто лоялен и кто лоялен еще больше. А основным критерием была тогда артикулированная на всех углах преданность начальству, все же остальные черты личности — талант, трудолюбие, общественная активность, умение работать в коллективе — были искусственно затушеваны.

Советская бюрократия рассматривала поездку за рубеж почти исключительно как награду за лояльность.

Сегодняшняя брюссельская бюрократия готовится сделать примерно то же самое — доступ на территорию сообщества в результате уже объявленной "делиберализации визового режима" будет дарован не тем, кто, например, хочет посмотреть Европу (просто потому, что есть такое желание у человека), а тем, кто в ЕС едет исключительно по скорбному поводу или немножко поучиться.

Тогдашняя советская бюрократия придумывала разнообразнейшие схемы, бумаги, обязательность аж нескольких ведомственных печатей на документах, необходимых, чтобы человека из страны выпустить, в целях самосохранения. Она была занята делом и самовоспроизводилась, а значит, самосохранялась.

Сегодняшняя брюссельская бюрократия действует ровно тем же методом и ставит перед собой ровно ту же цель — она обеспечена в случае "делиберализации визового режима" с Россией работой на многие годы вперед. Оклады у брюссельской бюрократии существенные, желающих принимать решения о том, чтобы "не пущать русских", да еще получая мощный оклад-жалованье, будет хоть лопатой греби. Поэтому и самопроизводство бюрократии тоже в подобных ситуациях практически гарантировано.

Открывается, конечно, совершенно чарующая перспектива: ведь вслед за "делиберализацией" выдачи виз русским и ограничением для них же въезда в ЕС возможность поездки в капстрану может быть использована как поощрение. Все те же чинуши будут награждать визами тех, кто к ЕС лоялен, а тех, кто не лоялен, — делать "невъездными".

То, что раньше в ЕС называли санкциями персональными, точечными, в результате "делиберализации" превратится в ограничительные меры, которые будут наложены сразу на 145 с лишним миллионов человек.

Но на этом маховик ограничений в отношении этих почти полутора сотен миллионов человек не остановится. Он разовьет амплитуду поглубже и пошире.

Для нас в этой размашистости есть две новости.

И обе хорошие.

Путешествия и поездки по России, которая уверенно стремится в лидеры по туризму, — это раз.

Ну и у маховика, конечно, мотор перегорит довольно быстро. Вам это любой бумер, кто проходил "выездную комиссию", скажет со знанием дела. Это вторая хорошая новость.

Так что запасаемся попкорном, ведь новый сезон сериала "Как нынешний ЕС превратился в поздний СССР" стартует уже этой осенью.