О том, что на самом деле означает рекордное снижение доли малоимущих

Росстат 14 апреля опубликовал отчет о снижении в 2020-м уровня бедности в России до 12,1%. Несмотря на пандемию COVID-19, показатель стал минимальным с 2014 года. Новость исключительно положительная, но стоит ли этим обольщаться?

К сожалению, кризис всегда сопровождается экономическими проблемами, ухудшением материального благосостояния населения. Наиболее уязвимая категория в этом процессе — малоимущие. Социальная политика, проводимая государством, несмотря на критику, оказалась эффективной: доля такой категории населения не только не увеличилась, но и снизилась.

Но в статистической оценке бедности помимо численности малоимущих большое значение имеет и другой показатель — ее глубина, которая отражает в среднем недостаток совокупного дохода (потребления) такой категории населения в сравнении с установленной чертой, тем самым формируя и среди малоимущих свое неравенство.

Например, в 2018 году дефицит доходов составлял в целом по России 2913 рублей. В субъектах-антилидерах рейтинга — Магаданской области и Камчатке он был равен 6267 и 6141 рублям. Но если сопоставить эти значения с прожиточным минимумом, то получается всего 0,9 и 1,8%.

В 2019 году общая сумма дефицита денежного дохода составляла 721,7 млрд рублей (1,2%), что на 3,2% больше, чем в 2018-м. Причем только в IV квартале общий объем социальных выплат оценивался в 3,4 трлн, в том числе малоимущим — 97,3 млрд, 110,5 млрд — семьям с детьми. Это даже больше средних значений предыдущих лет: около 2,8% ВВП в год (3 трлн рублей).

По данным Счетной палаты, на долю малоимущих до 2018 года приходилось только 22–26% от всего объема социальных выплат от государства. А 19–20% таких домохозяйств за все эти годы не получали вообще никаких пособий. Сейчас среднее значение доли выплат, получаемых людьми с доходом до двух прожиточных минимумов, в общей сумме социальной поддержки составляет около 58%.

Значительная часть этой помощи имеет разовый характер и способна лишь кратковременно понизить уровень бедности. Долговременны только постоянные адресные меры поддержки семей с детьми, вклад которых в снижение показателя потенциально может составить около 2 п.п. Но и это не панацея. Для данной категории необходимы инвестиции в человеческий капитал: эффективное доступное обучение и переобучение (учитывая дефицит школ в сельской местности), доступное здравоохранение и т.д. Предоставление же просто социального пособия решает лишь одну причину бедности таких семей, оставляя без внимания две другие — низкий уровень заработной платы и высокий показатель безработицы.

Бедные не только многодетные семьи. Это и семьи работников бюджетного сектора, пенсионеры. Для этих категорий важны социальные надбавки к пенсиям, повышение зарплат, надбавки за классное руководство.

Адресность пособий требует исследования профиля бедности — то есть демографических, территориальных, поселенческих и других признаков, а также и нематериальных факторов — экология, миграция, культурные особенности и криминогенная ситуация.

Опыт пандемии показал, что отечественная система социальной защиты фактически не выделяет слой малоимущих семей как приоритетный для оказания господдержки, возможны различные трактовки категории «бедное население». Предоставление такой помощи не должно зависеть от бюрократической системы, которую некоторые ведомства ошибочно рассматривают в качестве барьера для недобросовестных граждан, предоставляющих недостоверные данные. Проблема статистики бедных связана с отсутствием точных сведений об их количестве, необходимостью проведения выборочных исследований и, самое главное, получением данных по результатам переписи населения. Дальнейшая цифровизация должна упростить процедуру.

Автор — доцент кафедры статистики РЭУ им. Г.В. Плеханова