Недавняя трагедия в Кемерово показала необходимость борьбы не только с нарушениями правил противопожарной безопасности. Сразу активизировались так называемые "трупоеды" — блогеры с большой аудиторией, осознанно вбрасывавшие фейки о сотнях погибших, нехватке мест в моргах и так далее. В отношении одного из них, украинского пранкера Никиты Кувикова, уже заведено уголовное дело — но не за распространение фейков, а по статье 282 Уголовного кодекса "Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства".
Информационная защита общества и государства
Удивительно, но ответственность за распространение ложной информации — в соцсетях, да и в интернете в целом — до сих пор внятно не отрегулирована.
Есть нормы Гражданского кодекса о защите чести, достоинства и деловой репутации, есть нормы Уголовного кодекса об ответственности за клевету — но все это действует только в отношении отдельно взятых лиц и организаций. К примеру, вы можете подать в суд на лицо, которое распространило клевету, но только в том случае, если это затрагивает конкретно вас. Если же распространена информация, унижающая вашу нацию, или происходит глумление над жертвами катастрофы — суд откажет в иске, так как ваши права формально не затронуты.
В России среди "прогрессивной либеральной общественности" живет мнение, что свобода слова — это абсолютная ценность, что права личности в этой сфере являются высшим приоритетом. Такое понимание демократии расходится с нашей Конституцией (статья 55), которая позволяет вводить ограничения прав и свобод "в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства".
А если мы посмотрим на опыт европейского регулирования в этой сфере, то найдем немало неожиданного для наших доморощенных либералов. Например, в Германии действуют статьи немецкого Уголовного кодекса §90, §90а, §90b, предполагающие наказание за оскорбление федерального президента, государства и его символов и оскорбление органов власти и их представителей, — за это предусмотрено наказание до пяти лет лишения свободы. Трактуются данные нормы весьма широко: известны приговоры за утверждения, что Германия "не является правовым государством", а "идеологической диктатурой", использование в отношении федеральных выборов обозначения "мошеннический маневр". Также является наказуемым ложное сообщение о преступлении, под которое как раз могли попасть заявления российских блогеров о сотнях трупов в Кемерово, которые скрывает власть. В Германии также ежегодно выносятся десятки тысяч приговоров за клевету.
Почему же в "демократической и европейской" Германии государство и его интересы являются субъектом защиты, а в "тоталитарной" России — нет?
Во многом это следствие "реформ 90-х", когда свобода слова возводилась в абсолют, а механизмы защиты от тех, кто ею злоупотребляет, введены не были.
Например, закон о СМИ содержит формальную обязанность журналистов воздерживаться от злоупотреблений свободой слова. Однако дальше этой декларации дело не идет: например, СМИ можно лишить лицензии только в определенных случаях нарушения закона и невозможно это сделать, даже если оно постоянно публикует ложную информацию и проигрывает суды о защите чести и достоинства.
Блогеры: распространители информации без правового статуса
В этой ситуации статус блогеров вообще долгое время никак не регулировался, и только в 2014 году закон частично приравнял самых популярных из них к СМИ. В частности, блогер с общедоступным ресурсом и ежесуточной аудиторией более трех тысяч человек должен был регистрироваться в реестре, проверять публикуемую им информацию на предмет возможных нарушений законов (например, об экстремизме или о предвыборной агитации), проверять ее на достоверность и не публиковать недостоверные данные или клевету. Также закон обязывал публиковать свое имя и контактный е-mail-адрес для отправки туда юридически значимых сообщений. Вести реестр популярных блогеров должен был Роскомнадзор.
В 2017 году реестр блогеров был отменен, так как он показал свою полную бесполезность. И в ситуации, когда нет конкретных механизмов ответственности за распространение ложной информации для всех, принятие аналогичной, ни к чему не обязывающей, нормы для блогеров ничего изменить не могло.
Вместе с тем бурное развитие социальных сетей приводит к тому, что популярные блогеры по размеру своей аудитории (от миллиона подписчиков) уже превосходят крупные СМИ. И сейчас самое время задуматься о введении общего (и для СМИ, и для блогеров) механизма ответственности за достоверность распространяемой информации.
Законы и механизмы борьбы с информационными вбросами
Трудностей в этой задаче — много. Во-первых, как установить недостоверность информации и наличие заведомого умысла на ее распространение? Во-вторых, как сделать так, чтобы преследование нарушителей не породило дополнительный интерес к распространяемой ими информации (так называемый эффект Стрейзанд)?
Например, в законе о СМИ есть нормы, которые позволяют журналисту не раскрывать его источники, а также освобождают от ответственности за сведения, полученные от любого средства массовой информации, зарегистрированного в России как информагентство.
Таким образом, уйти от ответственности за распространение ложных сведений даже об отдельно взятом лице сейчас довольно просто.
Представляется, что для чрезвычайных ситуаций обязан действовать особый порядок, при котором будет прямо запрещено распространять информацию об участниках и числе жертв без предварительного обращения за проверкой достоверности в компетентный государственный орган.
Также следует подумать об аналоге "обязательных сообщений" от государственных органов власти, которые должны получить право в случае ЧС в оперативном порядке публиковать ответы на вбросы в тех же источниках, которые их растиражировали.
Необходимо продумать и механизм взаимодействия с блогерами, которые находятся за пределами России, а также с крупнейшими западными социальными сетями (твиттер, фейсбук, ютьюб). Как практически обязать пользователей и администрацию иностранных соцсетей выполнять требования государства? Следует учитывать, что Россия — не Китай, в котором действуют отечественные аналоги социальных сетей и, соответственно, есть неограниченный инструментарий воздействия на них.
Однако начать регулирование соцсетей надо с самого начала — с идентификации пользователей хотя бы в российских сетях, потому что без субъекта невозможна ответственность. Особое внимание следует уделить идентификации иностранных пользователей российских соцсетей: к примеру, группа украинского пранкера "Евгения Вольнова", распространявшего фейки о Кемерово, существовала и продолжает существовать во "ВКонтакте".
Получается, мы сами пускаем и даем беспрепятственно работать на российских сайтах тем, кто не скрывает своей враждебности к России и ее гражданам.
Из этой ситуации необходимо сделать серьезные выводы. Возможно, следует установить упрощенный порядок блокировки подобных информационно-враждебных групп, распространяющих ложную информацию, а в области идентификации пользователей вввести дополнительные требования к иностранцам и тем, кто использует VPN.
