Абсолютно честнейший человек

Владимир Валентинович, дорогой мой… Он был абсолютно прекрасным, талантливейшим человеком во всех ипостасях — и в драматическом театре, и в кино, и в педагогике. Он был гордостью Школы-студии, безусловной, без всякого пафоса это говорю. Он, Вера Валентиновна Алентова, Юлька (актриса Юлия Меньшова, дочь Меньшова и Алентовой. — «Известия»), ее муж Игорь Гордин, Андрей, внук его, которым он гордился, — все они вышли из Школы-студии МХАТ, это наша семья, по-настоящему наша.

Мне вдвойне горько — помимо того что ушел потрясающий художник, ушел еще очень близкий мне человек, с которым мы говорили не только на темы художественные, но и на множество других. Мы, например, с ним соревновались, у кого баклажанная икра вкуснее. На съемки, бывало, он приносил свою, а я — свою. Он был очень живой, не заматеревший, не забронзовевший, со своим взглядом на жизнь, иногда не совпадающим с моим. Абсолютно честнейший человек, проживший прекрасную жизнь, как семейную, так и творческую, профессиональную.

Честность его была особого, принципиального свойства. Он никогда не делал того, что не совпадало с его представлении о «хорошо» и «плохо». Помню, как он прямо на сцене отказался вручать премию московского кинофестиваля фильму «Сволочи» (картина режиссера Александра Оганесяна о диверсионном отряде детей-смертников, — «Известия»). Ему не понравилась картина, и то, что ей присуждена премия, он имел на это право. Другое дело, что организаторам фестиваля нужно было выбрать для вручения человека, который имел бы другое мнение по поводу этого фильма, всегда же очень сложно определить меру талантливости или порядочности того или иного произведения искусства.

Но он соразмерял все события со своей совестью, и совесть ему не позволила вручить награду картине, и он об этом открыто сказал. Все большие конфликты в нашей жизни — от недоговоренности, от нежелания проговорить проблему, а он всегда был в этом честен, шел на дискуссию, не держал фигу в кармане. Все помнят этот поступок. Как угодно он может сейчас преподноситься, но только не со стороны подлости, а со стороны именно своего понимания искусства — того, что можно в нем, а что нельзя. Не всегда, может быть, я был с ним согласен, но это не принципиальные расхождения, а возрастные.

Вера, моя жена (Вера Харыбина, актриса МХТ имени Чехова. — «Известия») преподавала у него на курсе во ВГИКе и рассказывала, как он воспитывал студентов, как с ними разговаривал. С одной стороны, он был очень жесткий руководитель, с другой — обожал своих ребят. И в самой его жесткости было обожание — он их готовил к непростой жизни. Сколько же он воспитал поколений — начиная от моего друга ближайшего, прекрасного детского кинорежиссера Зульфикара Мусакова, которому за 60, до сегодняшних ребят. И почти все они сохранили связь со своим учителем. Зульфикар, который живет в Ташкенте, приглашал его к себе на фестивали, на премьеры. Он гордился им. Вот такой он был, Володя Меньшов.

Говорят, он снял мало фильмов. Но что значит мало? В творчестве нет такого понятия — мало шедевров или много. Он снял картины, которые цитирует огромная территория — весь бывший Советский Союз, подите снимите такие. Он мог снять только «Любовь и голуби» и «Москва слезам не верит» — и всё, вошел бы в золотой фонд кино российского, советского. А как он играл в фильме Карена Шахназарова «Курьер»? Это маленький эпизодик про сгущенное молоко («А он пьет и пьет, пьет и пьет»), но его невозможно забыть.

Был у нас с ним невышедший совместный киноопыт — музыкальный фильм «Большой вальс» по пьесе венгерского драматурга Ференца Мольнара «Олимпия». Там компания была прекрасная. Оператор — Павел Лебешев. Актеры — Алентова, Адабашьян, Аронова, Басилашвили, Лобоцкий, Мадянов, Мысина. Меньшов снял «пилот» полноценный, на час, со всей постановочной группой и, наверное, что-то вошло бы из него в фильм. Из-за проблем с финансированием ничего в итоге не получилось, картина не вышла, но сами съемки сейчас вспоминаются как нечто светлое и прекрасное.

Я как ректор Школы-студии МХАТ хотел бы, чтобы такие художники, как он, продолжали выходить из нашей школы. Я был бы этим счастлив, как счастлив сейчас тем, что поколение Меньшова сделало Школу-студию культовой. Это Алентова, дай ей Бог здоровья и сил пережить утрату, Покровская, Гафт. Они сделали нашу школу особенной, мы стараемся этот статус поддерживать. К сожалению, секреты творческие уходят с ними — такое наше искусство: талант не передать. Конечно, чему-то можно научить, но главным остается то, о чем говорил Олег Павлович Табаков: талант — всегда новость, и когда таланты уходят, эти пробелы невосполнимы.

Автор — ректор Школы-студии МХАТ, актер, педагог, заслуженный артист России

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора