Последний недельный замер инфляции Росстата показал 0,3 процента, с начала года инфляция составила 7 процентов. До конца года еще два месяца. Что изменится за это время? И когда перестанут расти опережающими темпами санкционные продукты?

Алексей Улюкаев: Инфляция за 9 с половиной месяцев 2014 года превышает всю накопленную инфляцию прошлого года. Наш прогноз в 7,5 процента мы делали в ситуации, когда курс доллара был меньше 40 рублей.

Мы его не меняем. Менять каждый раз прогноз нет никакого смысла. Влияние курса на инфляцию всегда было, но сейчас оно стало более весомым. Риск того, что инфляция будет больше 8 процентов и, возможно, существенно больше — материален.

Если по непродовольственным товарам рост цен сейчас больше 6 процентов, то по продовольственным — выше 13. Оснований полагать, что до конца года ситуация изменится, сейчас нет. При этом на глобальных продовольственных рынках ситуация вполне комфортная: там не наблюдается ценового роста, а даже, наоборот, — стабильность. И то, что продовольственная инфляция в России разогналась — это наш внутренний эффект.

Самую большую инфляцию стоит ожидать в первом квартале следующего года, когда мы почувствуем эффект от курсовых колебаний рубля. Пик придется на февраль-март. После этого она пойдет на довольно существенное снижение и к декабрю 2015 года инфляция будет уже меньше 7 процентов. А среднегодовые значения вероятно «перевалят» за 7 процентов.

Сегодня с утра мы получили сразу два прогноза по цене нефти. Алексей Кудрин и представители одной из крупных нефтяных компаний сказали, что нужно готовиться к цене 80-85 долларов за баррель, а Александр Новак — 90-100 долларов за баррель. И как вообще конъюнктура нефти повлияет на государственный бюджет?

Алексей Улюкаев: Для федерального бюджета почти все равно, какая будет нефть при плавающем курсе рубля к доллару. Ситуация в этом смысле сбалансированная.

Если сохранится сегодняшняя цена нефти — примерно 83 доллара за баррель, то среднегодовой показатель будет около 99 долларов. Это полностью соответствует прогнозу. А это значит, что в этом году возникнут дополнительные доходы — бюджет этого года будет гораздо более профицитным, чем это предполагалось. Бюджет 2015 года будет примерно таким, как прогнозировалось. Все, что проигрываем от низкой цены нефти, выигрываем от того, что курс стал слабее. Так что никаких рисков для бюджета в этом смысле не существует. Но и не одним бюджетом живет экономика в стране. Бюджет — это только 20 процентов ВВП, а остальные 80 — это бюджеты домашних хозяйств и компаний.

В этом году рост реальных доходов населения и розничного товарооборота, если и будет, то очень маленький. А все последние годы именно потребительский спрос нас вытягивал. В 2015 году мы и вовсе можем уйти в отрицательную плоскость по этим показателям, если сохранится курсовая динамика. Это очень серьезно. Возникают большие риски того, что экономический рост будет отрицательным, инвестиции тоже в минусе оказываются. Но есть и плюсы — выиграют те, кто конкурирует с импортом. Уже сейчас мы зафиксировали рост промышленного производства — за третий квартал он составил 2,8 процента. И можно с уверенностью говорить, что так будет до конца года. Запас конкурентоспособности гораздо выше в нынешних условиях, и объемы производства потому и увеличиваются.

Недавно вы сказали, что ситуация, когда рост экономики близок к нулю, а темп инфляции близок к 8 процентам, — взрывоопасна. Какого взрыва вы опасаетесь? Грозит ли нам экономический кризис?

Алексей Улюкаев: Сама инфляция и инфляционное таргетирование, которое вводит Центральный банк, всего лишь способ осознания той части делового цикла, в котором находится рыночная экономика.

Высокая инфляция, как правило, грозит перегревом в экономике. И тогда Центробанк начинает бороться с этим перегревом, подтягивая деньги в резервные фонды, повышая процентные ставки, сжимая баланс. Таким образом уменьшаются риски.

У нас ситуация такая, что инфляция живет немножко отдельной жизнью. Но мы, как правило, все-таки воспринимаем ее именно как показатель делового цикла, и по ситуации с ней боремся. Возникает очень сложная ситуация, когда, работая с одной половиной этого уравнения, состоящего из инфляции и экономического роста, ухудшается ситуация с другой половинкой.

Возникает то, что в шахматах называют цугцванг: любой ваш ход ухудшает положение на доске. И задача регулятора становится очень тяжелой. Можно загнать экономику в ловушку низких темпов роста и высокой инфляции. Потому что низкие темпы роста, это же не просто статистика: отчитались, начальству приятно или неприятно. Это сигнал для бизнеса. А если еще и регулятор начинает поддавливать, становится совсем плохо.

Эту ситуацию я и назвал взрывоопасной, когда мы можем себя загнать в такую область, из которой будет трудно выходить. Но речи об экономическом кризисе сейчас нет.