Елена Борисовна, вы с другими сенаторами внесли в Госдуму громкий пакет законопроектов, направленных на защиту семьи. О содержании - чуть позже. Реакцию депутата Оксаны Пушкиной, назвавшей это "тягчайшем мракобесием", мы уже слышали. А как относятся другие коллеги?

Елена Мизулина: Многие, кто поспешил выступить с критикой, скорее всего, не читали пакет законопроектов и не знакомы с их содержанием. Законы о поправках очень сложные в изучении, с ними надо уметь работать. Многие депутаты и сенаторы хотели присоединиться к нашей инициативе и войти в состав авторов законопроекта, но в соответствии с изменениями в Регламенте Госдумы после внесения это уже сделать невозможно.

Мы предложили концептуально иной подход, систему временных мер защиты ребенка в экстренных случаях, когда родители не могут осуществлять свои родительские права. Перечень таких случаев четко зафиксирован в законопроекте. Уверена, что обсуждение будет продолжено и осенью.А теперь о содержании. Что важного предлагаете?

Елена Мизулина: Мы работали над проектом три года. Для этого была создана Временная комиссия Совета Федерации по подготовке предложений по поправкам в Семейный кодекс РФ (Мизулина ее возглавила. - Ред.). За 25 лет многое в жизни изменилось, тогда на общественные запросы, традиционные семейные ценности, институт брака, многодетной семьи не обращали внимания, было не до этого. Помню, когда обсуждался проект Конституции 1993 года, эти вопросы вообще не всплывали. Как только страна стала жить лучше, мы начали обращать внимание на то, в какой среде растут наши дети, реагировать на то, что отобрание детей очень часто происходит необоснованно - нет ремонта, нет работы, кроватка не та...

Поэтому сформировался общественный запрос на защиту семьи от необоснованного вмешательства.

Над нашим пакетом работали представители всех родительских организаций России и ученые, мы провели 18 парламентских слушаний и "круглых столов".

На первом месте стоят вопросы отобрания ребенка. В Семейном кодексе это статья 77.

Вроде бы одна статья, но просто переписать ее невозможно. От нее зависит, как у нас работает институт лишения родительских прав, как устроен институт установления факта утраты ребенком родительского попечения. Мы взяли основные сферы семейного права, где вмешательство необходимо, но вместе с тем оно не должно быть беспредельным.

Мы предлагаем ввести принцип презумпции добросовестности осуществления родителями родительских прав (пока их недобросовестность не установит суд) и принцип права ребенка на родную семью.

Ваши критики считают, что презумпция добросовестности приведет к оправданию жестокого обращения с детьми и их гибели до вмешательства органов опеки.

Елена Мизулина: Для ребенка отобрание - одно из самых опасных общественных действий. Когда его вырывают из родной среды и перемещают в другое место, это огромный стресс. Мы исходили из того, что надо в первую очередь защитить интересы ребенка. При появлении внезапных обстоятельств первое, что надо сделать, - обеспечить безопасность ребенка. Каким образом? Организовать временный присмотр других взрослых, прежде всего родственников и тех, кого он знает. Представьте, единственный родитель попал в ДТП, находится без сознания, его надо везти на скорой в больницу. В такой ситуации. по нашему законопроекту, ребенок остается с теми, кого он знает. Заполняется форма акта о временных мерах защиты. Нет таких людей рядом - тогда устройство ребенка, а не отобрание, и не в детский дом, а в организацию социального обслуживания.

Детский дом - только в крайней ситуации, если в округе нет ничего другого.

Или другая ситуация: отец ребенка дебоширит, а полиция его не забирает. Как обезопасить ребенка? Почему в этой ситуации отбирают ребенка, а не изолируют родителя, который совершает противоправные действия? По всей стране есть центры социального обслуживания со стационарным проживанием - мы прописали, что туда можно поместить ребенка вместе с лицом, временно осуществляющим его защиту. Ему будет комфортно. Таким образом, присмотр обеспечен, а дальше разбирайтесь.

Кроме того, мы предусматриваем поправки в Уголовно-процессуальный кодекс. Легкие телесные повреждения или повторные побои - преступления небольшой тяжести, по которым пока невозможно задержать. А у нас есть поправка о том, что если человек представляет угрозу и нужно обеспечить безопасность членов семьи, то задерживать можно. Есть такая мера пресечения, как запрет совершения определенных действий. Мы сделали дополнение, что это может быть и запрет совместного проживания с теми, для кого этот человек представляет угрозу.

Вы предлагаете закрепить право детей жить в родной семье и гарантировать родственникам в случае чего преимущественное право на их воспитание. Сейчас не так?

Елена Мизулина: Нет, в Семейном кодексе вообще нет никакого преимущественного права родственников. Решение принимают органы опеки на местах. В последние годы они стали более аккуратно относиться к таким вещам, но мы не можем полагаться только на личные качества чиновников. Есть множество случаев, когда решение принимается необдуманно. Поэтому в случае отказа перечень оснований должен быть исчерпывающий. Мы даже в госбанк данных о детях, оставшихся без попечения родителей, вносим в анкету графу с указанием, были ли предприняты органами опеки и полицией меры по установлению сведений о родственниках и их уведомлению о ребенке. Это обязательное условие.

Елена Мизулина уверена, что подготовленный ею вместе с коллегами законопроект не только усилит защиту детей, но и укрепит институт семьи. Фото: РИА Новости

Что запретят опеке

Вы хотите запретить органам опеки заходить в дом для проверки бытовых условий проживания ребенка без согласия жильцов. Это чтобы детей не забирали из-за полупустого холодильника?

Елена Мизулина: Да, конечно. У них формулировка - "нахождение ребенка в обстановке, угрожающей его жизни и здоровью". Начинаешь разбираться, и выясняется, что ремонта давно нет, грязно... Но у нас и без детей таких квартир хватает, и к ним вы просто так не зайдете. Почему наличие ребенка является входным билетом для выламывания дверей? В Законе "О полиции" четко сформулировано, когда полиция может войти в жилье, например, для пресечения преступлений, там все прописано. Зачем эти набеги опеки? Это может быть оговор. Без акта ввалились, а через несколько дней протокол обследования составляют. Если вы делаете это во имя ребенка, то пощадите хотя бы его. Если речь о преступлении, получайте санкцию на обыск.

Вы прописали, что родители - это кровные мать и отец. А как быть в случае суррогатного материнства?

Елена Мизулина: Это отдельная тема, мы ее не затрагиваем. Я в свое время пыталась над ней работать, было многое сделано, все было бы регламентировано и таких случаев торговли детьми, которыми сейчас занимается Следственный комитет, не случилось бы.

Как однополые пары женятся в России

Особый шум наделал пункт, дословно, о прекращении практики заключения браков между лицами одного пола, в том числе сменившими пол, и усыновления такими парами детей. "Безусловно, некая формализация нового положения Конституции необходима. Поправка вступила в силу, поэтому так или иначе ее нужно формализовать", - прокомментировал это пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. То есть на сегодня это уже и так запрещено?

Елена Мизулина: Конечно. В действующем Семейном кодексе установлен запрет на усыновление детей лицами, состоящими в однополых браках. Те, кто возмущается, не читали закон. Они прочитали только короткую справку к нему о новых положениях в нашем пакете. Там написано о том, что вводится запрет на заключение брака между лицами одного пола - тем самым, запрет на усыновление. Если бы они посмотрели закон, то увидели бы, что в Семейный кодекс мы предлагаем две поправки: определение термина брака, потому что в Конституции он сформулирован как принцип - "союз между мужчиной и женщиной". Мы же записали "союз мужчины и женщины, направленный на создание семьи, зарегистрированный в органах записи актов гражданского состояния". И в статью 14 Семейного кодекса, которая предусматривает обстоятельства, препятствующие заключению брака, мы внесли обстоятельство: между лицами одного пола.

У нас и сейчас нет таких браков.

Елена Мизулина: Это не совсем так. В законодательстве об актах гражданского состояния предусмотрено, что в случаях изменения пола гражданин на основании медицинского документа вправе подать заявление о том, чтобы ему сменили все документы и поменяли везде данные о поле. Если бы речь шла только о паспорте, но меняются все документы, включая свидетельство о рождении. Возникла такая практика: пара по паспортам разнополая, а сотрудникам ЗАГСов очевидно, что однополая, поэтому ЗАГСы в регистрации брака стали отказывать. А граждане стали обращаться в суды и начали выигрывать иски. Временная комиссия запрашивала информацию, оказалось, что это повсеместная практика! В результате они получают права на усыновление и опеку.

Мы предложили очень деликатный вариант, и его можно обсуждать: в свидетельство о рождении и в первичные записи о рождении изменения не вносятся. При регистрации брака руководитель ЗАГСа, если он видит, что пара явно однополая, может потребовать предоставить свидетельство о рождении.

А если желающий усыновить ребенка представитель секс-меньшинств одинокий или не состоит в браке?

Елена Мизулина: Тут мы ничего не можем сделать. У членов временной комиссии были предложения о том, чтобы одинокие люди не могли усыновлять детей, но это неправильно.

Фейки вместо аргументов

Из-за этого пункта в Москве и Петербурге прошли трансгендерные пикеты, активисты ЛГБТ пожаловались на вас в ООН. В Сети появились старые фейки о вашем сыне, якобы сыгравшем гей-свадьбу в США. А лидер российского ЛГБТ-движения Николай Алексеев в интервью "Уралинформбюро" адресовал вам следующий вопрос: "Всем очевидно, что в России нет очередей из трансгендеров на усыновление детей и не будет. Поэтому это очередной пиар. В России уже сейчас тысячи детей воспитываются в однополых семьях. Что делать с ними?"

Елена Мизулина: Меня пытаются дискредитировать в глазах людей, повлиять на ряд моих коллег. Когда применяется такая риторика с фейками, значит, у них нет аргументов. Мне все равно, я в себя это не впускаю. Безусловно, информация о моем сыне - фейк, и довольно старый, он появился еще в 2014 году, и мы все дружно посмеялись.

Что касается вопроса общественного деятеля, то действительно есть большое количество таких усыновлений, и это очень серьезные риски. Речь не идет о запрете усыновления, тем более одинокими лицами. Но пусть хотя бы не будет зарегистрированных браков, которые дают полные права. Число детей, которое может быть устроено в такие семьи, после принятия нашего пакета сократится в разы. Потому что мы защищаем право ребенка на родную семью.

Следственный комитет сейчас в ходе проверки как раз опроверг еще один фейк - о наличии у вас гражданства Бельгии. Как будете разбираться с такими "информаторами"?

Елена Мизулина: Я не буду разбираться. Все, что я могла сделать правовым образом, я сделала. Следственный комитет продолжает эту работу, выявляя уже обстоятельства распространения. Я буду следить чисто из профессионального интереса. А так я ни с кем никогда не свожу счеты, мне это не нужно. Я уверена, что это делалось по заказу, это попытка дискредитировать меня, чтобы не было доверия ко мне и моим законодательным инициативам. Как только я готовлю серьезные законопроекты и идет серьезная работа, особенно связанная с темой укрепления традиционных семейных ценностей и защиты детей от преступлений педофилов, сразу начинаются организованные вбросы.