Рижский саммит Восточного партнерства 21—22 мая станет первым после встречи в Вильнюсе в ноябре 2013 года, которую комментаторы называли провальной.
Именно тогда, в столице Литвы, стало окончательно ясно, что руководство Украины, тогда еще возглавляемое Виктором Януковичем, не планирует подписывать Соглашение об Ассоциации. Через полгода этот документ Украина таки подписала, правда, уже с другим президентом, без куска своей территории и с разгорающимся военным конфликтом на востоке.
В период между двумя саммитами две другие участницы Восточного партнерства, Грузия и Молдова, также подписали подобные соглашения. Но в последние годы эксперты заговорили о кризисе самого формата Восточного партнерства. Проблемы с тем, каким образом сосуществовать со своими соседями, увидели и в Брюсселе: в марте ЕС заявил о планах реформировать свою политику соседства.
Би-би-си попробовала ответить на основные вопросы, которые возникают о самой инициативе Восточного партнерства и о том, чего стоит ожидать от саммита в Риге.
1. Что такое Восточное партнерство, как оно соотносится с Европейской политикой соседства и что дает участникам?
Восточное партнерство — это инициатива, запущенная в 2009 году и распространяющаяся на шесть стран: Украину, Белоруссию, Грузию, Молдавию, Азербайджан и Армению. Цель проекта — углубление сотрудничества с этими странам в разных сферах, а также способствование их процветанию и стабильности.
Как правило, речь идет о политической ассоциации, экономическом сближении (зоны свободной торговли), а также о визовой либерализации (вплоть до безвизового режима). ЕС также выделяет деньги (десятки миллионов евро) на поддержку различных программ в странах партнерства.
Восточное направление в этом не уникально. Европейский союз еще в 2004 году основал Европейскую политику соседства (ЕПС), которая распространяется на 16 государств-соседей ЕС. Как утверждают в Евросоюзе, ЕПС — это преимущественно двухстороннее сотрудничество, тогда как Восточное партнерство — многостороння инициатива. Оба проекта дополняют друг друга. Почти все государства Восточного партнерства участвуют в ЕПС, единственное исключение — Белоруссия.
2. Предусматривает ли Восточное партнерство членство в ЕС?
В документах самого ЕС этот формат называется «сближение с ЕС», и никаких упоминаний о возможных перспективах членства для государств Восточного партнерства нет.
Три из шести стран инициативы, Украина, Грузия и Молдова, заявляют о желании в будущем присоединиться к ЕС. Но дело в том, что с самого начала этот проект не предусматривал членства, речь шла лишь о том, чтобы укрепить и стабилизировать ситуацию у границ ЕС и иметь там предсказуемых и надежных партнеров.
3. Какие отношения у Восточного партнерства с Россией?
Европейский союз при каждом удобном случае подчеркивает, что инициатива ни в коей мере не является антироссийской. ЕС также говорит о том, что для успеха проекта его участникам — а это государства, имеющие давние и глубокие связи с Москвой, — необходимы хорошие отношения с Россией.
Но в Москве проект расценивают иначе. Например, в конце апреля официальный представитель Министерства иностранных дел России Александр Лукашевич заявил, комментируя саммит в Риге: «Принципиально то, что смысл партнерства имеет ярко выраженную антироссийскую направленность».
«Уже очевидно, что наша реакция будет достаточно жесткой и принципиальной, поскольку мы видим, куда движется это партнерство и какие оттенки оно приобретает со стороны участников этой программы», — цитировали Лукашевича российские агентства 24 апреля, за месяц до саммита.
Россия также заявляет, что видит угрозы для своего рынка от зон свободной торговли своих соседей с Европейским союзом, и поэтому вводит разнообразные дополнительные барьеры, которые в СМИ давно назвали «торговыми войнами».
4. Почему возник тезис о кризисе Восточного партнерства?
Три из шести стран инициативы (Украина, Молдавия и Грузия) уже подписали соглашения об ассоциации и находятся на разных этапах их имплементации. Но три другие страны (Азербайджан, Армения и Белоруссия) не заинтересованы в таком сотрудничестве и ищут другие форматы. Более того, хоть Украина и подписала соглашение, но путь к нему был очень тернистым.
Одним из самых кризисных моментов был прошлый саммит Восточного партнерства, прошедший в 2013 году в Вильнюсе. Ключевым событием саммита должно было стать подписание Соглашения об ассоциации Украины с ЕС, к которому готовились несколько лет. Но в последний момент пророссийское правительство Виктора Януковича отказалось от соглашения, отложив его на неопределенный срок. Сторонники сближения Украины с ЕС заговорили о давление на Киев со стороны России, которая увидела угрозу для себя в углублении сотрудничества Украины с ЕС.
Незадолго до саммита в Вильнюсе от Соглашения об ассоциации отказалась и Армения, выбрав для себя углубление сотрудничества в рамках Евразийского союза, проекта Владимира Путина. Все эти события поставили под сомнение успешность Восточного партнерства и привлекательность сотрудничества с ЕС для стран бывшего СССР, которые экономически и политически тесно связаны с Россией.
5. Что эксперты говорят о причинах кризиса «Восточного партнерства»?
Европейский союз утверждает, что не видит проблемы в том, насколько разные страны объединяет инициатива. Но эксперты считают это одной из причин неудач «Восточного партнерства».
Томас де Вааль и Ричард Янгс из центра Карнеги-Европа считают ошибочным объединение шести стран в единый проект, «только на основе факторов географии и близости к России». В статье «Реформа как устойчивость: повестка дня для Восточного партнерства» они пишут, что необходимо определить индивидуальные цели для каждой страны, исходя из их собственных политических целей (например, хочет ли страна вступить в ЕС или ее интересует только сотрудничество).
По мнению доцента Эстонского государственного колледжа обороны Вильяра Вэбеля, политика соседства Евросоюза строилась исключительно на идее партнерства и не учитывала возможную конкуренцию стран в регионе или даже военную борьбу. Причем, по мнению аналитика, речь идет не только о факторе России, но и том, что у южных границ ЕС появилось воинственное «Исламское государство», на которое также нужно реагировать.
В самом Евросоюзе нет единства относительно того, какая проблема является первоочередной: для одних стран географически ближе и опаснее непрекращающиеся боевые действия на востоке Украины, для других — захват ИГ новых территорий и огромный поток беженцев.
Вильяр Вэбель считает, что необходимо пересмотреть основы политики ЕС, а также четко определиться с тем, что ЕС может предложить своим соседям: кому — возможное членство, а кому — больше сотрудничества. И на основе этого перегруппировать государства, участвующие в инициативах ЕС. Более того, эксперт призывает ограничить усилия по внутреннему социальному реформированию тех стран, которые не интересует даже потенциальное членство в ЕС.
6. Чего ожидают от рижского саммита страны-участницы Восточного партнерства?
Саммит проходит в Риге, поскольку именно эта страна сейчас председательствует в Евросоюзе. Все страны Балтии очень обеспокоены конфликтом на Украине и прямо говорят о роли России в его разжигании (Москва это постоянно опровергает), а также о рисках в сфере безопасности для себя.
Украина в Риге надеется на четкое заверение в том, что пусть и в далекой перспективе, но Брюссель видит Украину членом Европейского союза. Также Киев надеется услышать конкретные сроки введения безвизового режима Украины с ЕС (в заявлениях украинского министерства иностранных дел фигурировала дата 1 января 2016 года).
Грузия также надеется на конкретику в сроках введения безвизового режима с Евросоюзом. По словам министра иностранных дел Грузии Тамар Беручашвили, страна уже выполнила все технические требования. Вместе с Молдовой, в которой уже действует безвизовый режим с ЕС, Тбилиси надеется на следующие этапы сотрудничества. Эксперты центра Карнеги-Европы в статье «Реформа как устойчивость: повестка дня для Восточного партнерства» предполагают, что речь может идти о какой-то форме «соглашения о поэтапном членстве».
Эстонский эксперт Вильяр Вэбель считает не очень вероятным, что Украина получит какую-то четкую европерспективу, учитывая конфликт на ее территории, но более вероятным этот вариант он видит для Молдовы.
«Я думаю, что Украина воспримет как хороший знак, если Молдова первой получит какое-то поощрение. Это будет знаком того, что если одна страна может получить это, то в следующем году и вы можете получить это», — сказал Вэбель Би-би-си.
Азербайджан, как сказано в заявлении министра иностранных дел Эльмара Маммадьярова (от 20 апреля) надеется на укрепление стратегического партнерства с ЕС в энергетике, экономике и в сфере миграции (Баку и ЕС ранее подписали соглашение об упрощении визового режима).
Армения также говорит в своих заявлениях о более глубоком «сотрудничестве с ЕС», не употребляя слова «членство». В заявлении армянского МИДа от 15 мая сказано, что Ереван разрабатывает новую правовую основу отношений с ЕС, «учитывая наши обязательства в других интеграционных форматах».
Белоруссия, хоть и принимает участие в саммите, но особых ожиданий с ним не связывает. При этом Минск не раз заявлял, что считает Восточное партнерство не самым удачным механизмом сотрудничества с ЕС.
Аналитики от рижского саммита ожидают нового импульса в развитии инициативы, а главное — в ее реформировании.
«Однако в последние месяцы уровень амбиций ЕС становится все более неясным, а также возрастают сомнения в том, что страны-участницы проявят храбрость в столице Латвии. Среди правительств доминируют инерция и геостратегическая осторожность», — считают Томас де Вааль и Ричард Янгс из центра Карнеги-Европа.
Дарья Тарадай, Би-би-си, Рига
